Чужое сердце - Клеванский Кирилл

– Ну вот и познакомились, – кивнул я. – Кстати, тебе очень идет.
– Что идет? – изумилась Сильвия и, кажется, немного зарделась.
– Фамилия идет. «Серебряный камень», очень красиво.
– Вообще-то она другое означает.
Все время забываю, что внешнее созвучие имперского и английского – лишь видимость, созданная моим подсознанием, которое инстинктивно ищет какое-нибудь сходство между мирами, дабы я не сошел с ума.
– Неважно, главное – красиво.
– А сам не собираешься представиться? – спросила Свата.



– Уже. И добавить нечего. Зовут Ройсом, не маг, не воин, титулов не имею, фамилии тоже. А о том, что наемник, вы уже сами знаете.
Девушки ощутимо напряглись. Некоторое время мы скакали лишь под аккомпанемент треска деревьев и пения птиц. А вообще лихо я попал. Не так просты эти дамы, как может показаться. Градация магов, если основываться на лекциях Нейлы, не так уж сложна. Сначала идет подмастерье (читай: студиозус), закончил универ – получи титул обучившегося (видимо, недостатком фантазии страдаю не только я), сразу с этим титулом получаешь право проходить экзамены на повышение квалификации. Зачем это нужно? Ну так чем выше у тебя приписка, тем больше тебе заплатят, да и авторитет прибавит весу. После обучившегося идет младший адепт. Это базовая ступень, которую не получает разве что ленивый. Дальше сложнее. Будущий адепт должен продемонстрировать особые умения. В основном соискатели легкого пути не ищут и начинают придумывать свои заклинания, плетения и прочее, флаг им в руки. Нейла говорила, что это неэффективно. Она, например, на экзамене просто прокляла одного из принимающих, тот потом с неделю ходил, сверкая очень занимательной татуировкой на лбу, и почему-то всем говорил, что это гриб. Адепт уже сильнее, и для этой ступени существуют определенные требования по уровню силы. Каждый пятый отсеивается уже по этому критерию. Те, кому посчастливилось получить в дар от природы большее количество силы, выполняют программу, похожую на испытание предыдущего уровня. Замыкает путь адептства старший адепт. Опять же – ценз на уровень силы и куча всяких тестов в основном на знание материала, пройденного в академии. Сдал тесты, прошел проверку на уровень дара – и получай значок.



И вот потом начинается самая запарка. Если до старшего адепта рано или поздно добирается половина закончивших обучение, то дальше двигаются немногие. Степень мастера можно получить за выдающиеся достижения – сюда входит написание труда и практическое применение объекта исследования. Немного похоже на кандидатскую диссертацию, но лишь отчасти. Те, кто получает железную цепь мастера, идут в преподаватели, чтобы там увеличивать свой багаж знаний перед следующим рывком.
Бронзовую цепь и титул старшего мастера имеют маги, которым уже хорошо за сорок. Есть и уникумы, достигшие этих высот к тридцати пяти, но на памяти Колдуньи таких были единицы. Кстати, сама она – мастер. Нейла всегда говорила, что это ее потолок, так как тратить свое время на зеленых юнцов она не собирается. Продвижение в мастерате также связано с цензом по уровню силы, и цепь из драгметалла получит лишь тот, кто отличился по своему направлению и имеет минимум один год преподавательской практики. Думаю, последнее обусловлено экономическими тонкостями, но не суть.



Серебряную цепь и титул магистра заслужить невероятно сложно. Обычно для получения необходимой базы магам приходится проводить пару лет на границе Диких Земель и уже потом представать перед самим Советом магов, который и определит участь соискателя. Золотая цепь и уровень архмагистра – это почти высший уровень, в самых крупных гильдиях не насчитается и десяти подобных монстров. А по всей стране хорошо если сотня выйдет.
Ну и последний уровень – разумный, обладающий поистине невероятным количеством силы, опыта и умений для того, чтобы удержать в руках посох повелителя. Колдунья часто упоминала этих самых повелителей. По ее словам, их ровно столько, сколько искусств в магическом ремесле. Мало кто знает, где эти ребята находятся, так как все они «немного» не здоровы на голову и избегают людского общества. Про них рассказывают легенды, байки и тому подобное, но никто не в курсе, что нужно сделать, дабы преодолеть пропасть, лежащую между архмагистром и повелителем, и кто именно вручит тебе посох, символ власти. Короче, все считают это старинной былью, которая служит мотивацией для сильнейших волшебников, дабы те не костенели и продолжали развиваться.



Таким образом, Добряк бы на меня сейчас чан кипящей воды вылил и был бы прав. Нападать на старшего адепта – это все равно что пытаться ножом вскрыть броню танка. Сам наставник лишь пару раз выполнял магов, но все они недалеко ушли от неопытных выпускников. С другой стороны, за свое дальнейшее путешествие можно не беспокоиться – в такой компании и армии демонов не страшны.
– Что, ожидали от меня чего-то большего? – подначил я девушек. – Уж простите, не принц, не дворянин, магом тоже не являюсь, да и вообще безотцовщина.



Ройс безотцовщиной не был, но фамилию я себе так и не придумал. Как-то времени не было, да и особой нужды тоже.
– Послушай, ты можешь нас не благодарить, но хоть какое-то уважение должно присутствовать! – крикнула раскрасневшаяся Свата. От такого резкого перехода я чуть не свалился в снег. – Тебе жизнь спасают, а ты издеваешься!
– Да не издеваюсь я.
– Ну-ну, – хмыкнула Сильверстоун. – В следующий раз не забудь снизойти со своих высот и все-таки скрыть каналы, чтобы хоть как-то сойти за обычного человека.



Я долго доходил до нужной кондиции. Сперва попытался понять, какие это такие «мои высоты». Нет, я, конечно, высокий, но смысл тут явно в другом. А потом, когда мозг пережевал первую часть предложения, начался штурм второй. И здесь меня проперло. В итоге я все же свалился с лошади, увлекая за собой Сильвию, и долго смеялся.
– Может, он чертильщик? – почти испуганно предположила Таисия.
Когда меня отпустило, а командирша перестала бить одного попаданца по ребрам, я ответил:
– Да не маг я никакой! Только полсезона назад инициацию прошел.



Девушки переглянулись, а командирша бесцеремонно устроилась у меня на животе.
– Кажется, мы стали жертвами одного большого недоразумения, – сказала она.
– Не то чтобы большого, – прыснула целительница, – но точно недоразумения.
И смех накрыл теперь уже девчонок, а я пытался выбраться из-под заливающейся магини. Когда все успокоились, было принято решение продолжать движение. Как истинный джентльмен я помог Сильвии забраться на лошадь, хоть это и выглядело довольно глупо. Девушка кивнула и, в свою очередь, вновь протянула мне руку. Жест я оценил и забрался на круп одним прыжком. Девушки хмыкнули, но смолчали.



Все-таки нравится мне здешняя природа. Прямо как дома. Те же деревья, припорошенные снегом, тот же воздух, морозный, но не особо. Легкая качка, освежающий ветер и девушка в объятиях… Если бы я не так устал и тело болело хоть немного меньше, мысли ушли бы в другое русло. Но сейчас меня безжалостно клонило в сон. Пять минут я честно боролся с этой напастью. Увы, победить мне было не суждено. Подвернув капюшон плаща под щеку, я устроил что-то вроде подушки прямо на плече Сильверстоун.
– Ты чего удумал? – взвилась она.



– Совращать тебя буду, – зевая, ответил я. – Как проснусь, так сразу и совращу…

К вечеру мы, вернее, девушки и спящий я, добрались до Пьяных холмов. Любопытное местечко. Когда-то здесь сошлись в схватке все те же войска, наши против нимийцев. Результатом сражения стали холмы, которые, казалось, качались на ветру, до того сильно у них были искривлены очертания. И издалека действительно казалось, что они двигаются, словно пьяный рыбак, возвращающийся домой после вечерних посиделок в придорожном трактире.



С побудкой мне, как всегда, не везло. Никакого нежного женского шепота – просто внаглую спихнули с конячки в ближайший сугроб. Я ответил тем же – метнул три снежка, угодивших точно в цель. Оценив физиономии компаньонш, я галантно, насколько позволяли манеры, откланялся и отправился в рощицу за хворостом. Правда, по дороге пришлось увернуться от булыжника, по форме напоминающего здоровенный кулак вышибалы. Так я и назвал его – каменный кулак. Вообще придумывать названия тому, что видишь впервые в жизни, – довольно интересное занятие. Чувствуешь себя первооткрывателем. Как говорил Добряк, «зарождается дух приключений». И темным понятно, что выражался он иначе и в его речах на пять бранных словечек было всего одно цензурное, но я же воспитан в культурном городе.



Сбор горючего для костра не занял много времени, и если бы не барс, захотевший мною перекусить, все было бы просто сказочно. Но этот пушистый котяра, ощерившись острыми, как бритва, зубками, прыгнул мне на спину в самый неподходящий момент. Выхватить кинжалы я не успел, поэтому просто дубасил его латными перчатками. Он же, в свою очередь, пытался прокусить доспех. В итоге пришлось идти на мировую: кошак утопал, прихрамывая на две ноги, а я прикладывал снег к пострадавшему лицу и сворачивал драный плащ. Эх, не держится на мне одежда, горит нещадно. Так и разориться можно. Сначала куртка пострадала, потом казенная снаряга, теперь вот шмотки с чужого плеча гибнут. Что мне, в нудисты теперь записываться? В лагерь я возвращался раздраженный, израненный (в очередной раз, кстати), но все же держа в руках охапку хвороста. Девушки мой героизм не оценили. Они вообще сидели спиной к роще и грели руки над мерно потрескивающим пламенем.



– Магия, – сплюнул я и скинул хворост.
Поворчав еще немного, сел напротив волшебниц и уставился в костер. Мысли текли вяло. Иногда я морщился от боли. Спина еще не до конца зажила и порой напоминала о себе, да и ребра ныли нещадно. Ну и не стоит забывать про пятую точку, на которую я все-таки нашел приключения.
– Это кто тебя так? – спросила подсевшая Таша.
– Кошки подрали, – буркнул я.
Целительница тут же закрутилась вокруг пострадавшего, выудила какие-то скляночки с дурно пахнущим и жгущим содержимым.



– Не дергайся, – тоном заправского костолома приказала волшебница, нанося на раненую щеку очередной мазок.
Через пять минут все было закончено, и единственным напоминанием о схватке с барсом служил аккуратно свернутый плащ. Если что, пущу его на бинты.
– И что же ты в наемниках делаешь? – спросила Свата, помешивая кашу в котелке.
– Всего помаленьку, – пожал плечам я. – Собственно, как и все. Что нам служивые укажут, то и сделаем.
– Да я не о том, – отмахнулась лейтенант и попробовала варево. Судя по сморщенной мордашке и по тому, как резво в котелок полетели травы и специи, вкус явно не отличался изысканностью. – Если ты одаренным был, что же в Академию не пошел?



Я внимательно посмотрел на волшебниц, но так и не понял, издеваются они или все и впрямь так запущено.
– А где бы я взял пять сотен золотом?
Теперь на меня точно таким же взглядом смотрели девушки.
– Подался бы к какому-нибудь старшему мастеру, он бы оплатил твое обучение, – сказала Сильвия. – А потом выкупил бы контракт. Так большинство простолюдинов и поступают.
– Но в чем польза от такого самому мастеру?
– Да много в чем. Главное – для продвижения на следующую ступень. Ну и по мелочи тоже – половину заработка, пока не выкупишься, уплачиваешь мастеру, да и чем больше таких учеников, тем больше уважения самому магу. В своем кругу его будут считать опытнее, сильнее и богаче.



– И как же определяют, кто чей ученик?
– Печать на ауру ставят – и все дела.
От одного слова «печать» я дернулся как от разъяренной костяной пантеры.
– Что, гордость не позволяет? – насмешливо прищурилась Сильверстоун.
Пока я обдумывал ответ, заметил, что Таша, до крови прикусив губу, во все глаза смотрит как будто сквозь меня. Так же смотрели граф и парень на воротах Академии.
– Ага, – кивнул я и стал стелить себе постель. На снег покидал хворост, все это дело накрыл изрезанным плащом и поверх конструкции водрузил спальник. – Именно она и не позволяет.



Всем своим видом показывая, что на дальнейший разговор не настроен, я залез в постель и моментально заснул, забывшись в мире снов.

Сильвия Сильверстоун, командир
диверсионного отряда «Слепые кошки»
Сильвия смотрела на спящего парня и не понимала, что ей думать о нем. При первой встрече волшебница приняла странного разумного за дикаря, но вскоре выяснилось, что это довольно образованный и достаточно симпатичный молодой человек. Когда же Таша принялась за лечение чужака, капитан стала сильно сомневаться в своих выкладках. Тело изрезано тонкой сеточкой старых шрамов, поверх которых лежали совсем свежие рубцы. Когда ее взгляд упал на плечо раненого, все, казалось бы, встало на свои места. Обычный наемник, каких много. Но все с ног на голову перевернула та же Таша, когда заявила, что найденыш – маг. Что тут началось! Были воздвигнуты «щиты», подвешены смертельные плетения и много чего другого.



И вот спустя несколько дней странный человек очнулся. Сильвия была готова ко всему, но не к тому, что этот безумец решится напасть на нее с голыми руками. Большой опасности это не представляло, и без особых усилий Сильверстоун применила одно из защитных заклятий земли. Но скорость и четкость движений выдавали в юноше бывалого вояку. Скорее даже не так. Воином он не был, но при этом точно знал, как обычному человеку нейтрализовать мага, что является очень специфичным знанием.
На этом причуды не закончились. Этот, как выяснилось, все же наемник решился на безбашенную авантюру. В одиночку, без доспехов, опоясавшись лишь шкурами, двинулся резать нимийскую разведку. И что самое удивительное – ему это удалось, хотя он понес потери и даже не дал Таисии обследовать себя. Именно после этого девушки уверились в том, что незнакомец – опытный маг, ни в грош не ставящий их услуги. В груди закипела обида. Но Ройс не перестал удивлять. Уже через полчаса выяснилось, что он всего лишь инициированный. То есть не очень-то сильно отличается от обычного одаренного.



И сюрпризы продолжались. Вот скажите, кто может найти на свою… голову приключения, всего лишь сходив за хворостом в соседнюю рощицу? Ответ будет – Ройс. Он вернулся в таком виде, будто сражался с очередным разведотрядом. Оказалось, на наемника напала кошка. Скорее всего барс. Во всяком случае именно эти животные в изобилии водятся в окрестностях Пьяных холмов.
Мнение Сильвии менялось, подобно бушующему Зеленому океану в сезон дождей. В ее душе многометровыми волнами поднималось недоверие, затем оно сменялось штилем равнодушия, но лишь за тем, чтобы через мгновение закрутиться водоворотами уважения. И лишь сейчас, после коротенького равнодушия, капитан стала испытывать откровенное презрение. Она и ее подруги проливали кровь и пот, чтобы поступить в Академию. А сколько пришлось пережить потом ради выкупа контракта! А ему, видите ли, гордость не позволяет! Да кто он такой? Не дворянин, не сын зажиточных крестьян, да он вообще безотцовщина! И тут на тебе – гордость. Да откуда она у него может взяться? Обычный пес войны, как называют наемников, режет, когда ему платят, пьет, когда ничего нет.



Сильвия до белых костяшек сжала кулаки. Ее всегда бесили такие спесивцы. В Академии подавляющее количество студиозусов имеют дворянский титул и относятся к простолюдинам даже хуже, чем их немагические сородичи – к своим подданным. Они считают, что если имеют родовитых папенек и маменек, то все должны им в ножки кланяться. Ну-ну. Сильверстоун не раз сходилась на полигоне с этими ублюдками. Частенько ей приходилось отлеживаться в лазарете, где целители пришивали оторванные конечности, восстанавливали поврежденные органы и кожный покров, пару раз чуть ли не с того света вытягивали, но она была упорна, и к четвертому курсу никто не смел оскорбить или еще как-то задеть ее саму и ее подруг. Они собственными силами отстояли свое право на место под солнцем. А он…



Вдруг на сжатый кулак легла теплая пухлая ладошка. Сильвия обернулась и увидела побледневшее лицо Таши. По ее подбородку струилась тонкая ниточка крови.
– Что… – хотела спросить магиня, но целительница покачала головой и прошептала:
– Всмотрись внимательнее в ауру. – Ее голос дрожал.
Капитан переглянулась со Сватой, и они вдвоем погрузились в легкий транс. Немногие могут видеть ауру, используя одно лишь истинное зрение, таких единицы. Большинству приходится погружать себя в медитацию и напрягать силы, но, если Таша говорит, что надо всмотреться, значит надо. Целители видят тонкие пласты лучше всех на Ангадоре, и пренебрегать их советами – просто дикая глупость.



Когда нужное состояние было достигнуто, Сильвия подала энергию на глаза. Мир расцвел красками. Она видела потоки сил, видела, как вокруг подруг вихрем кружатся защитные плетения, видела, как на окраине поляны протянулась нить сигналки. Чуть погодя Сильверстоун стала вглядываться в ауру Ройса. Навскидку ничего особенного там не наблюдалось. Черная дымка перемешивалась с красной, иногда в этом ореоле появлялись фиолетовые сполохи. Черный и красный цвета отражают двоякую суть существа, где черный – маска, которую носит разумный, красный же – сама суть. Но что именно они определяют, может сказать лишь магистр аур, а таких в Империи – всего двое. Фиолетовые сполохи – и вовсе обычное явление, свидетельствующее о том, что Ройс видит приятные сны.



«Что же разглядела Таша?» – подумала Сильвия и напрягла зрение.
Второй круг ауры. Здесь рассеивалась дымка, и можно было увидеть развернутые энергетические каналы. Опять пусто.
Сильверстоун накрутила источник и, прикусив губу, пробилась до третьего круга. Изображение стало объемнее, и она увидела источник наемника. Вероятнее всего заклинатель, но не очень сильный, скорее даже слабенький. Вздохнув, Сильвия уже отчаялась что-либо отыскать и смирилась с тем, что придется расписываться в собственном бессилии. Для любого мага это хуже пытки. Но тут где-то в глубине замаячил тусклый рваный свет. Магиней завладела лихорадка любопытства, и она рискнула – подала на глаза прямой поток силы. При неумелом обращении это чревато серьезными проблемами со зрением, но ведь рядом сидит целительница, так что можно попробовать.



Четвертый слой показывает многое и столько же скрывает. Здесь в лабиринтах нитей немудрено заблудиться, но девушка имела четкий ориентир. С каждой секундой она будто погружалась в саму суть Ройса, ее стали охватывать отголоски эмоций молодого человека. В основном там преобладали кураж, азарт и какая-то особая смесь из радости и предвкушения. Такое испытывает человек, стоя перед пропастью. Ему кажется, всего шаг – и он взлетит, но сознание утверждает обратное. И эта борьба мечты с реальностью вызывает просто бурю эмоций, рвущих грудь и туманящих сознание.



«Что за сны он видит?»
И тут Сильвию скрутил приступ тошноты. Буря радостных горячих эмоций сменилась вязким болотом. Магиня оказалась где-то в глубине, в самых потаенных уголках сознания, о которых стал забывать и сам субъект. Здесь вместо радости царила тянущая печаль, кураж сменился тоской, а вместо предвкушения стояла дикая злоба, неумолимая жажда мести, готовая сжечь все, включая самого наемника. Наконец она увидела то, что десять минут назад отыскала Таша. Рваные черно-синие нити формировали древние руны, переплетаясь в некогда изящный, но мерзкий узор.



«Печати никогда не рассеиваются полностью, – вспомнила Сильвия одну из лекций по теории общего искусства. – Печати въедаются в саму жизненную суть разумного, если хотите – душу. Их можно снять, можно развеять, можно взломать и уничтожить, но следы остаются. И они будут вечно преследовать разумного, потихоньку подтачивая его изнутри, подобно тому, как термиты точат вековые дубы. Именно поэтому многие ратуют за возвращение рабства и упразднение процедуры нанесения печати личного слуги, считающейся одной из самых пагубных меток, что когда-либо создавали чертильщики».



Сильвия прервала медитацию и тяжело задышала. По лбу градинами скатывался пот. В последний раз она погружалась до четвертого уровня лишь на экзамене в Академии и после этого зареклась от подобных изысканий. Если ты не аурный маг, оставь эти испытания кому-то другому.
В этот раз капитан смотрела на спящего Ройса, у которого на добром лице застыла мечтательная улыбка, совсем по-другому. Без презрения, но с уважением, без жалости, но с гордостью. Да, она была горда тем, что среди самых простых людей существуют такие, кто готов идти до конца, кто не сдается, кто не прогибается под гнетом властвующих дворян. А еще ей стало очень стыдно за ту насмешку.



– Только извиняться не вздумай, – прошептала Таша. Целительница уже пришла в себя, подживила губу, а на лицо вернулся извечный румянец.
– Не вчера родилась, – буркнула Сильвия. – И что-то засиделись мы. Всем спать!
– А как же каша? – возмутилась Свата.
– Оставишь на утро.
– Да она промерзнет!
– Ничего, – отмахнулась капитан, раскладывая спальник. – Разогреем.
Лейтенант еще некоторое время поворчала, но не стала оспаривать приказ и также занялась обустройством ночлега. Когда девушки заснули, Таша все еще смотрела на звезды. Она так и не сказала подругам, что увидела на седьмом, последнем уровне. Она вообще никому не говорила о том, что способна видеть слои, доступные одним лишь архмагистрам аурной магии. В мире много загадок, и пусть это останется одной из них. Таша обернулась и взглянула на разумного, который в этот момент, позевывая, что-то бормотал себе под нос. Целительница улыбнулась и свернулась клубочком. Пусть останется загадкой и то, что она увидела там, в самой глубине, где раскрываются все секреты и где рождаются все тайны. Там, где действительность, сплетаясь с воображаемым, порождает явь.



Сильвии в этот раз снились не бальные залы, освещенные золотыми люстрами и тысячами магических свечей, не пыльная библиотека Академии, где она проводила долгие часы, не родной дом и теплые улыбки родителей, давно сгинувших в пламени войны между баронами. Не снился и домик на берегу озера, что всегда был ее мечтой. Вместо этого она видела перед собой бескрайнее море, но вместо воды там была высокая зеленая трава, а волны сменились холмами. А под гул и свист на небе из облаков, покрывая землю тенью, выплывали огромные острова. И где-то вдалеке, у самого горизонта, шли два путника. Один был повыше, а другой чуть ниже, но шире. Оба они были завернуты в черные плащи, а за плечами мерно покачивались кожаные мешки. Но даже отсюда было видно, что тот, который пониже, увлеченно рассказывает, а его спутник увлеченно слушает.




Тим
Сегодня произошло чудо. Возможно, богиня Таос, повелительница мира снов и по совместительству владыка облаков (вот серьезно, я не понимаю, как это между собой связано), решила, что хватит уже мучить меня не самыми приятными побудками. Именно поэтому я проснулся не от визгливого крика Ози, меня не пинал Добряк, не кусал клоп. В меня не тыкал палочкой Пило, проверяя глубину чаши терпения друга. В меня не прилетело какое-нибудь колдовство, потому что Нейла промазала своим проклятием. И Руст с дикой похмелухи не вылил на меня отвар. В ухе не ползала гусеница, не кричала за углом пантера. Меня даже не сбросили с лошади. Я просто проснулся, потому что проснулся. Свежий морозный воздух наполнил легкие. Улыбнувшись, я с наслаждением потянулся. Интересно, а почему Колдунья никогда не раскидывала сигналку или как там эта фиговина называется? Ни тебе дозоров, ни раздраженного бормотания сослуживцев. Лепота.



Встав и оглядев полянку, я оценил картину. Таша, свернувшаяся клубочком, напоминала котенка. Свата, как всегда, сохраняла суровое выражение лица – небось во сне строит какого-нибудь поклонника. Ну а Сильвия просто безмятежно дрыхла. И упустить такой момент я просто не смог. Служба в отряде, где каждый считает своим святым долгом подколоть ближнего, приучила меня к мести за любое проявление… ладно, приучила меня к мелким пакостям. И себя не изменишь, ведь так?
Взяв кружку, я набил ее снегом, сверху положил уголек. Кстати, костер горел всю ночь – все-таки хорошо быть магом. Закрепив кружку на хитро поставленной растяжке, я оглядел дело рук своих. Теперь, когда Сильвия проснется и захочет принять сидячее положение, ее будет ждать освежающий душ. Почему я такой злой? А нефиг скидывать раненого наемника в снег, а потом еще и сидеть на нем, как на ивовой лавке.



Осторожно двигаясь, чтобы никого не разбудить, я скрылся с места преступления. Хорошо хоть охранное плетение свободно пропускало всех, кто собирался выйти из охранного круга, оставляя на нем соответствующую метку, и когда разумный возвращался, оно тоже не визжало. Умное заклинание, иначе уморишься вскакивать каждый раз, когда кому-нибудь приспичит до ветру.
Путь до ручейка, весело бегущего по узкому коридору во льду, ничем меня не удивил. Ни тебе нимийцев, ни барсов, да что там говорить – я даже в сугроб ни разу не провалился, просто поразительное везение. Скинув мешок, вытащил оттуда несколько склянок и залпом осушил. Ощущение было сродни тому, когда на холоде сто граммов выпьешь: сперва по горлу растекается теплая волна, а затем потеплеет и внутри живота. Подождав с пяток минут, я достал кинжалы и встал в первую стойку. Давненько я уже не разминался, так и забронзоветь можно. Глядишь, через месяцок жирком заплыву и бороду отращу. Хотя с последним все еще проблемы. Может, зелья на гормональный баланс влияют? Вроде нет, иначе бы Добряк предупредил. Да и сам он хлестал эти настои, как воду, но брился два раза в день. Короче, непонятная ситуация. Чтобы не терзаться смутными догадками, стоит обратиться к сведущим людям. Но точно не к Таше, я и так ей должен больше, чем могу себе позволить.



Выполнив легкий комплекс и разогревшись, я перешел к более сложным упражнениям. Для начала отработка «змеиного шага», как-никак это мой любимый прием. Представив перед собой противника, вооруженного длинным бастардом, я приступил к бою с тенью. Враг попался опытный, он знал все мои ходы и предугадывал любое движение. Вот его меч скользящим движением бьет в печень, я всегда забываю ставить оборону в этом месте. Кое-как увернувшись, я попытался ударить старшим по запястью противника, но он оттянул руку и тут же перешел в контратаку. Удар наотмашь, от него я ушел в перекат и тут же был вынужден защищаться в нижней стойке. Враг осыпал меня градом ударов. От воображаемой тяжести заныли мышцы. Наконец появился просвет. Нанеся колющий удар в район бедренной артерии, я выполнил киношное сальто и, разорвав дистанцию, вновь оказался на ногах. Кажется, занятия псевдопаркуром оправдывают себя.



Но как бы то ни было, противник оказался явно сильнее. Артерию я не пробил, кинжал соскользнул по мышцам, оставив лишь глубокую, но не смертельную борозду. Враг перешел в оборону, сплетая вокруг себя серебристый кокон. Прорыв через такое сложен по двум причинам. Подойду слишком близко – нарвусь на колющий выпад и последующую серию, а на дальней дистанции мне сложно что-либо сделать. Могу стрелку метнуть или камень кинуть, но толку – чуть.
На миг замерев, я решился использовать «факира». По телу как наждачкой провели, но нужно терпеть. Когда нужное состояние было достигнуто, я метнулся к врагу. В его коконе есть лишь две прорехи, создаваемые обратным движением кисти. Они появляются в разных местах и лишь на доли мгновения. Но мне нужно успеть. Рука изгибается в немыслимом зигзаге и летит в сторону правого плеча противника. Отступив на шаг, он чуть меняет расположение корпуса. Старший кинжал со звоном отлетает от бастарда, но я уже достиг своей цели. На секунду в районе виска появляется брешь, и младший со свистом вонзается в череп противника.



Опустив руки, я осмотрел поле воображаемой битвы. Борозды на снегу, глубокие впадины в том месте, где я вышел из сальто, и никакого трупа. Вздохнув, я присел отдохнуть. Все же битва с воображением – это сложно и легко одновременно. В нужный момент я бессознательно подыгрываю себе, но в ходе самой схватки не могу сделать ни шага, так как «противник» видит все слабости и знает все наперед. Переведя дыхание, я поднялся и, перехватив кинжалы обратным хватом, продолжил тренировку.
Вообще на бое с тенью можно было заканчивать утреннюю разминку, но когда-то давно я загорелся желанием превзойти учителя, а для этого нужно создать свою технику. Именно этим я занимался в течение последних четырех лет. Основа моей идеи была проста, как кирпич. Когда-то я лежал на холме и смотрел в небо. Там в лазурной выси летали птицы. И тогда мне вспомнился любопытный факт. Птицы, как и самолеты, летают по своеобразным воздушным коридорам. А что напоминает бой на высоких скоростях? Все те же коридоры. Не знаю, почему многие называют это танцем, скорее это поиск пути, по которому можно нанести стремительный удар, и пути, по которому можно уйти в оборону.



Так и начался мой поиск. Техника развития тоже не отличалась особой сложностью. Я представлял себе, что вокруг меня тысячи трубочек диаметром несколько сантиметров, и в эти трубки нужно попасть кончиком кинжала, но пространство между трубками смертельно опасно для меня. Первые два года я занимался тем, что пытался не угодить в это воображаемое пространство. Когда у меня стало получаться, усложнил задачку: трубочки стали кружиться, меняя свое местоположение. Сам того не замечая, я превратился в голливудского шпиона, который перекатывается между красными сигнализационными лазерами. Наставник все спрашивал меня: «В чем суть техники?» Какое-то время я и сам не знал. Мне просто нравилось плавно перетекать из одной позиции в другую, при видимой легкости это поистине каторжная работа. Ведь задействуются все мышцы, напрягается каждая связка, изворачиваются суставы, и после пяти минут таких маневров чувствуешь усталость, как после марафона.



Добряк все кряхтел, мол, опять ерундой страдаю, но не мешал. А через пять сезонов я разобрался с «Бобби». Больше не было проблемой попасть в маленькие отверстия размером с орех. Воображаемые воздушные трубочки-коридорчики были надежными проводниками, и я всегда попадал в цель. По ним же я метал стрелки, выбивая сто из ста. Если в этот коридорчик попадала вражеская стрела, мне не составляло труда, применив ускорение, отбить ее. Если честно, в последнем ничего особенного нет, Добряк и вовсе арбалетный болт мог отбить. Он еще хвастался, что по молодости мог его словить, но я не верил, это уже что-то из области «байка у костра».



И вот эти узкие воздушные коридорчики стали для меня идеей фикс. Я верил, что с их помощью смогу обойти любую защиту и нанести точный удар в самые короткие сроки. Идеальное умение для того, кто орудует короткими кинжалами и изогнутыми саблями. Именно для этого был изобретен «факир», позволяющий моему телу изгибаться по-змеиному.

Сильвия Сильверстоун, командир
диверсионного отряда «Слепые кошки»
Проснувшись, Сильвия потянулась и села…



– А-а-а-а! – закричала она.
Вскочив на ноги, командир стряхивала с себя капли леденющей воды.
– Что случилось? – крикнула подбежавшая Свата.
– Ты не ранена? – вторила ей Таша.
Но через секунду девушки загнулись в приступе хохота. Выглядела Сильвия и впрямь очень потешно. Мокрая, взъерошенная, она напоминала обиженную кошку, которая свалилась в речку с талой водой. На мгновение капитан просто зависла, пытаясь собрать мысли в кучу, а потом стала шарить глазами по поляне, но так и не нашла нужный объект.



– Убью, – зашипела она и рванула в пролесок.
Без магии, без каких-либо других способностей – ее вели одни лишь инстинкты. И через пару минут она увидела этого смертника. Сильвия уже хотела применить весь доступный ей арсенал заклятий, но что-то остановило ее. И это «что-то» было извечной проблемой большинства представительниц прекрасного пола – любопытство.
Ройс стоял по пояс обнаженный, и от его тела валил пар.
«Может, он все же сумасшедший?» – подумала Сильверстоун.



Волшебница снова оглядела фигуру попутчика. Тугие жилы, шрамы, ни грамма лишней массы, да и лицо довольно симпатичное, хотя красавцем его не назовет даже самая непривередливая крестьянка. Возможно, он вообще не очень гож собой и просто Сильвия уже давно не была с мужчиной. Все же она была поразборчивее, чем подруги, и не находила в солдатне ничего привлекательного. А разовые отношения успели приесться еще в бытность студенткой.
И тут Ройс начал вытворять что-то невообразимое. Прикрыв глаза, он принял классическую низкую стойку, но затем словно потек. Казалось, он слился с водой. Тихим потоком он переливался из одного положения в другое, огибая одному лишь ему ведомые препятствия. Потом рывок – и сжатый в руке кинжал летит куда-то в пространство, но спустя удар сердца возвращается в прежнее русло и снова вместе с телом куда-то течет. Мгновение, новый рывок – и наемник прокрутил весь корпус, поднимая вокруг себя снежную пыль. Но снег не осел, он закрутился вместе со странным юношей. Ройс пронзал неведомые цели, плавно двигаясь по поляне, а снег обвивал его руки. В тот миг, когда кинжал вытягивался в смертельном броске, снег лентой летел в том же направлении. Все это чем-то напоминало представление балаганщиц, выступающих с лентами, приделанными к небольшим палочкам. Все похоже, но имелось и отличие: в каждом движении, в каждом вздохе юноши была видна смерть. Это не было бессмысленным комплексом растягивающих упражнений и уж точно не являлось ломаным танцем. Сильвия увидела искусство, цель у которого лишь одна – убийство, но при всем при этом зрелище увлекало и потрясало. Да и как можно не удивиться, если волшебница не чувствовала магии. Ройс управлял потоками воздуха, по которым снег двигался, словно по узким тоннелям, без применения дара.



С каждым мгновением снег все ускорялся, кинжал все чаще размывался в змеином выпаде, и наконец вокруг парня закрутилась настоящая вьюга, выстреливающая длинными снежными лентами. А потом все прекратилось. Раскрасневшийся парень застыл, а вокруг него шел снегопад. Сильвия готова была простить нахала, но Ройс повернулся и уставился прямо ей в глаза. Вместо того чтобы кивнуть или как-то извиниться, он подмигнул и рассмеялся.
– Убью! – Сильвия не заметила, как крик сорвался на визг, и она рванула к ошарашенному попутчику.




Тим
Видимо, пещерная диета вкупе с магическим лечением повлияла на меня весьма благотворно. Я смог увеличить время выполнения техники с четырех секунд до всех семи. Глупость, конечно, одна показуха, примени я ее в реальном бою – и все, амба. Ведь нужного темпа я достигаю слишком долго, а пока скорость не набрана, меня даже деревенщина дрыном задубасит. Но ничего, через пять-шесть лет, когда я закончу вторую ступень «факира», которой еще не придумал названия, и смогу достигать высокого темпа, не выбиваясь из сил, можно будет подавать заявление в гильдию Мечников. Кстати, мечники имели похожую градацию с магами, и она весьма интересна…



На периферии сознания я ощутил легкий укол – кто-то следил за мной. Вот и еще один минус «вихря»… хм… может, именно так и назвать? Так вот, минус второй ступени – полностью сосредоточившись на цели, я не могу контролировать обстановку. Демоны задери, это смертельный риск!
Открыв глаза, я уставился на источник беспокойства. Им оказалась молодая симпатичная женщина, волосы которой покрылись тонкой сеточкой инея. «Сильвия», – понял я и, подмигнув, не смог сдержать смех. Она просто невероятно сильно напоминала кошку.



– Убью! – раздался крик, переходящий в визг.
«Что? Кого? Где?» – подумал я.
Но тут же понял, в чем дело. Кажется, волшебница догадалась, кто замутил эту подлянку. Оно и понятно: вряд ли бы такое учудили ее подруги. Вообще я предполагал, что она начнет магичить, но девушке напрочь снесло крышу. Она рванула в рукопашную, и вот в меня уже летит удар прямой правой. Прямо бокс какой-то. Легко уйдя в сторону, я попытался решить конфликт мирным путем при помощи переговоров, но меня и слушать не стали. Вскоре в дело пошли ножки, весьма изящные, надо признать.



Проведя серию ударов по корпусу, Сильвия вышла из партера и начала размахивать более длинными конечностями. Глупое занятие. Когда я порывался драться именно в таком, красиво-голливудском стиле, наставник просто избивал меня в нашем стиле, то бишь теневом. Если можешь ударить ногой, бей под колено, а лучше вообще не поднимай топалки выше пояса – чревато. Да и слишком долго это. Основной урон наноси руками, они быстрее и точнее. Вот и вся наука. Но девушку не учили матерые киллеры, ее обучали наставники Академии. И обучали хорошо, но однобоко. Поймав точеную голень, я сделал шаг вперед и подножкой повалил Сильвию. Отступив, снова попытался наладить общение, но ей все побоку. Вскочив, она снова ринулась в атаку, правда, изменила стиль. Теперь в ход шли тычки и щипки – честное слово, прямо разборки в стиле кунг-фу. Я схватил ее за руку, что было несложно: движения читались как открытая книга, скорость ниже, чем у пьяной черепахи, да и вообще все это не было направлено на убийство, так – сломать что-нибудь или зашибить. Свободной рукой магиня попыталась залепить мне пощечину, но, поймав ее ручки, я притянул девушку к себе.



– Теперь поговорим? – улыбнулся я. – Или ты кусаться начнешь?
– Отпусти, – шипела она, пытаясь вывернуться из моей хватки.
– Не-а. – Меня захватило странное игривое настроение.
В глазах Сильвии я прочитал нечто такое, что сразу понял – сейчас в ход пойдет магия. Ее раскрасневшееся лицо было так близко, дыхание – так часто, а по венам все еще текли настойки. Притянув ее к себе еще ближе и отпустив руки, обхватил тонкую талию. Губы Сильвии оказались дурманяще сладки. Сначала она отпиралась, но уже скоро ее руки жадно впивались в мои волосы (я все же уломал Тишу, и она их восстановила) и шарили по спине.