Некромант на охоте - Лисина Александра

— Я не виню ни в чем Совет, миледи. И более чем уверен, что его члены просто не знали о том, что в наших землях обосновался самый настоящий лич, который начал стремительно набирать силу. С другой стороны, именно присутствие нежити на территории баронства и ее неуклонное расползание по окрестным землям заставили два года назад встревожиться нашего соседа — графа Экхимоса. Его же стараниями в столицу, наконец, поступила необходимая информация. После этого было начато расследование, прояснилось истинное положение дел, его сиятельство и мой наставник, проявив чудеса героизма, сумели справиться с возникшей проблемой… только благодаря им я могу сегодня стоять перед вами и впервые за последние годы рассказать все без утайки.



Хех. Ну, преувеличил малость… бывает. Все — не все, конечно, но это уже мелочи.
— Вы… уверены в своих выводах, Невзун? — взволнованно подалась вперед леди де Ривье, когда я сделал еще одну небольшую паузу для осмысления. — Вам известно имя человека, который приходил к вашему отцу, выдавая себя за представителя Совета?!
Я равнодушно отвернулся от «наставника».
— Я не мог видеть его лица. Отец говорил с ним один.
— Но имя… может, вы что-то слышали из разговора? О чем-то узнали? Проверили, наконец?!



— Откуда, миледи? А вдруг и имя было поддельным? — изобразил недоумение я. — Поначалу я вообще не придал этому значения, потому что интересовался в то время совсем другим, а после алтаря вообще не был уверен, что выживу! Спасибо учителю, что вытащил с того света. И графу — за то, что позаботился о ссуде и помог возродить хозяйство. Размышлять о причинах я начал гораздо позже. Но свидетелей почти не осталось. В ваши архивы у меня тоже доступа не было. Пока я нашел тех, кто хоть что-то слышал, пока отыскал отцовские записи, пока исследовал кладбища… не надо на меня так смотреть, мэтр Фугг! Да, мне пришлось это делать, чтобы понять, что произошло! Отцовские навыки, знаете ли, на этот раз пригодились!



— Не горячитесь, Невзун, — успокаивающе произнесла графиня, снова занимая обычное положение. — Мы вам верим…
Конечно. А куда вы денетесь? Следилки ректора добросовестно записывают все происходящее, заклинание правды в трех различных вариациях трудится в поте лица… конечно, вы мне поверите. Особенно когда я закончу.
— Но что все-таки заставило вас думать, что несчастье, постигшее вашу семью, и события, происходящие в Академии, как-то связаны? — вдруг задала на редкость логичный вопрос маркиза де Ракаш. — Безусловно, все это ужасно: эпидемия, лич и ходящие по дорогам зомби… но на данный момент лично я прямой связи здесь пока не усматриваю.



Я удивился. Надо же… она, оказываться, умеет думать?
— Связать воедино эти две линии событий мне помогло знание своего прошлого. А именно: неоспоримая связь Евгродуса Невзуна с похищенными черновиками мэтра Валоора и записи в личном дневнике отца, которые подтверждают, что за свою безопасность наша семья кому-то щедро заплатила. Кому-то, занимавшему очень высокий пост в столице и имевшему возможность оградить семью некромантов от гонений. Причем ценой вопроса стали те самые черновики и клятвенное обещание моего деда… а потом и отца… их расшифровать. Вот только сделать это оказалось нелегко — моим родственникам в силу многих причин не хватало ни знаний, ни опыта. Поэтому дело двигалось очень медленно, и на протяжении целых пятидесяти лет нас никто не трогал. Однако потом что-то произошло… обстоятельства изменились, и, судя по всему, Невзуны стали больше не нужны. Отец, заподозрив предательство, в спешке взялся изучать семейное ремесло. Некоторые данные из частично расшифрованных дневников начал утаивать, надеясь использовать в своих целях. А когда невероятно активная болезнь стала уничтожать его баронство, они действительно пригодились, потому что на основе тех черновиков он сумел создать из умерших крестьян совершенно новый вид нежити, которого доселе никто и никогда не видел… полагаю, эти сведения есть в отчетах экспертов, обследовавших мой замок после уничтожения лича. Сами по себе это не очень значимые события, которые я, быть может, и не связал бы воедино. Однако появление насмов послужило достаточным основанием, чтобы поверить, что все это неслучайно. Да и тот факт, что тела моего отца и мага, который смог его уничтожить, были похищены с места преступления, тоже настораживал.



— Похищены? — озадаченно переспросил мастер Рух.
— Да. В тот же самый день, когда мы избавились от лича, в мой дом телепортом проникли неизвестные люди. Они обыскали замок, забрав все книги и документы, которые смогли найти, вместе с телами. И это, вкупе со всем остальным, так явно свидетельствовало о причастности третьего лица, что не заметить это было невозможно.
— Что за люди? Вы узнали чьи-нибудь голоса? — тревожно осведомился мастер Рух.
— Увы, — вздохнул я. — Тогда я был слишком слаб, чтобы обращать внимание на детали. Поэтому не могу, к сожалению, назвать имен…



Вернее, ПОКА еще не могу.
— Но случившееся заставило меня взглянуть на происходящее несколько шире, — негромко добавил я, видя, что маги задумались уже всерьез. — Особенно когда я отправился на учебу. И то, что я обнаружил, мне очень не понравилось. Кроме того, я уверен, что насмы не забеспокоились бы понапрасну. И не вышли из тени, если бы в окружающем мире не стали появляться нехорошие признаки… заговора.
— Дальше мы сами, Невзун, — тут же отреагировала на мое заявление Хисса и, повернувшись так, чтобы оказаться между целителем и де Региллем, обвела притихших магов недобрым взглядом. — Думаю, так будет доходчивее и быстрее…



Я только плечами пожал и без единого возражения отошел к самой двери, чтобы не мозолить никому глаза. Дверь, естественно, оказалась закрыта (я сразу проверил), а охранные заклинания работали на полную мощность, поскольку господин ректор, судя по мрачному выражению его лица, очень не хотел, чтобы кто-либо преждевременно покинул нашу тесную компанию.
— С вашего позволения я продолжу, — мурлыкнула Хисса, не меняя своего положения. — И дополню рассказ юного мага некоторыми подробностями. Чтобы вы понимали происходящее, начну с того, что наши провидцы… о, не надо делать таких больших глаз, господа! Да, у нас есть свои собственные провидцы! Что тут такого?!.. Так вот, наши провидцы уже давно следят за линиями вероятностей, которые отвечают за будущее нашего мира. И одними из первых заметили, что лет пятьдесят назад эти линии начали очень нехорошо смещаться. Во время войны Гильдий этот процесс стал еще более выраженным, поэтому клан, обычно не обращающий внимание на подобного рода разборки, счел за необходимое вмешаться… на пострадавшей, разумеется, стороне, которой оказались некроманты.



По кабинету пронесся недовольный ропот, но под тяжелым взглядом наемницы тут же сошел на нет.
— Убийство главы «темных», конечно, пошатнуло имевшееся на тот момент равновесие сил, но с исчезновением одной из Гильдий линии вероятности, к нашему удивлению, изменились не настолько, чтобы требовалось дополнительное вмешательство. Поэтому клан устранился от последующих событий, и примерно полвека положение дел сохранялось на одном уровне. Однако в последние несколько лет расстановка сил вновь начала меняться, склоняя грядущее к тому варианту событий, который нас, как третью сторону, совершенно не устраивал. Именно поэтому мы сегодня здесь, и поэтому же вы меня сейчас слушаете.



После этих слов даже я взглянул на убийц со сдержанным удивлением. Ничего себе какие откровения! Всего несколько предложений, а сколько нового мы узнали!
— Вот это — запись воспоминаний Оракула, который дал наиболее точное предсказание касательно нашего ближайшего будущего, — чувствуя недоверие аудитории, усмехнулась Хисса и кинула ректору небольшой артефакт. — Звук и изображение не лучшего качества, но букет ощущений с лихвой их заменяет. Советую сразу дать общий план, чтобы не пришлось повторять дважды. По крайней мере членам Совета и его официальному представителю по Академии с этими данными точно необходимо познакомиться.



Магистр Умдобр, взвесив на ладони небольшой камушек, обвел глазами присутствующих.
— Кто-нибудь желает выйти? Нет? Тогда я включаю общий план…
Сколько нужно времени, чтобы просмотреть подробности чужой жизни? День? Неделя? А может быть, целая вечность? Когда я общался с Канниром, мне показалось, что никак не меньше, хотя в действительности прошло от силы несколько минут. За это время я испытал дикий страх, невыносимую боль, отчаяние, безразличие… прочувствовал все, что довелось ощутить и пережить никому не известному пареньку из небольшого окраинного городка. Вплоть до того момента, как он, сойдя с ума и выплакав даже в душе последние слезы, принял решение бороться за свою веру и то, что он считал справедливым.



«Светлым» повезло несколько больше — артефакт не позволил им с головой окунуться в чужие эмоции. Но и того, что они увидели, хватило, чтобы маги побелели, как снег, и судорожно вцепились пальцами в подлокотники. В глазах женщин после того, как прозвучали последние слова Оракула, стояли слезы. В глазах мужчин — неподдельный ужас. Картинка от артефакта давно погасла, но они все еще не могли произнести ни единого слова, потрясенные открывшейся правдой.
— Сохраните эти ощущения, — с ноткой презрения посоветовала Хисса, жестоко вторгшись в переживания «светлых». — На будущее. И можете использовать этот артефакт в вашем смешном суде, если он когда-нибудь состоится.



Я мысленно погрозил ей кулаком. Вот же засранка! Надо было дать им проникнуться до конца! Хотя бы еще пару минут! Хоть минутку! Тогда их было бы легче убедить во всем остальном!
Впрочем, насмешница знала, что делала — когда маги, проморгавшись и немного придя в себя, неуверенно переглянулись и явно показали, что готовы к дальнейшему обсуждению, она небрежно швырнула ректору еще один артефакт. Простую следилку. Которая, не дожидаясь команды, тут же развернула над его столом довольно четкое изображение и показала все то, что я заснял, когда исследовал могильник на болотах.



На этот раз звука не было — я на этом настоял — но сама картинка выглядела очень четкой. Особенно в тех местах, где показывались разрушенные клетки с останками необычной нежити, почти созревшие зомби под непонятным управляющим заклинанием (немного перемешал сюжеты, это верно, но так вышло гораздо убедительнее), а под конец — двоих закованных в цепи «темных», корпящих над сложными расчетами. В том числе их изможденные лица, впавшие глаза и медленно шевелящиеся губы, по которым легко читалось лишь одно слово: «мастер».



— Нам стало известно о четырнадцати подобных лабораториях, разбросанных по всему Сазулу, — бесстрастным голосом добила «светлых» Хисса. — Во многих из них обнаружены пленники — «темные». Почти везде есть подвалы с разнообразной, полностью созревшей и готовой к отправке нежитью. В двух местах уже много лет проводились исследования паразитов и возбудителей различных заболеваний… включая, между прочим, хамелеонку. По нашим данным, именно оттуда пять лет назад произошла утечка во владениях Невзунов. Только, вопреки вашим домыслам, она отнюдь не была случайной.



— Это… невозможно… — расширенными глазами глядя на повторяющийся сюжет, воспроизводимый артефактом, прошептал мастер Рух. — Просто невозможно…
— Какой-то ужас! — сглотнула маркиза де Ракаш, поспешив отвернуться и поднести к глазам надушенный платок. — Кошмар… невыносимый и жуткий…
— Неужели это — правда? — сглотнул бледный до синевы мастер Нарди, в отчаянной надежде обернувшись к соседям. — Господа… ну разве такое может быть?! С нами?! С нашими детьми?!
— Дикость какая… — буркнул Ворг, сердито нахохлившись и засунув подрагивающие руки под теплый плащ.



— Не дикость — варварство!
— Это просто чудовищно! — в жесте полнейшего отчаяния схватился за голову де Фугг и подскочил с кресла. — Наши коллеги… совсем еще подростки… и чтобы их ТАК… мэтр, вы это видели?!
У сидящего рядом Лонера Кромма недобро сузились глаза.
— Да уж конечно. Как и все остальное.
Зажатый между ним и сдержанно отреагировавшим на сведения насмов графом Экхимосом, Лиурой сжался, словно в ожидании удара, и втянул голову в плечи.
Правильно, «светлячок». Бойся. Трясись от страха и потей в ожидании казни. Потому что, хоть твое имя я и оставил умышленно за кадром, возмездие тебя точно не минует. Даю слово.



— Просто поверить не могу, — наконец, пробормотала графиня де Ривье, шокированно закрыв лицо ладонями, а леди де Фоль в панике уставилась на ректора.
— Мастер Умдобр… это что же получается…?!
Магистр, с силой сжав виски, на мгновение зажмурился.
— «Светлые»… наши братья… коллеги… но Оракулы не лгут… никогда… и как бы ни хотелось поверить в иное… святые небеса! Да что же такое творится в этом мире?!
— К сожалению для вас, это еще не все, — с мерзким смешком добила его Хисса. — Тот, кто сумел организовать эти лаборатории и все годы, прошедшие со смерти мэтра Валоора, усиленно пытался расшифровать его черновики, не ограничился только ими. Его длинные руки протянулись даже сюда, в Академию. Показав себя изобретательным и ловким гадом, он создал целую религию, которая оказалась очень близка по духу неопытным подросткам. Показав им то, чему обычно преподаватели не учат своих подопечных, дабы не смущать молодые умы, этот человек уверенно заявил, что в магии на самом деле нет никаких ограничений, а любой «светлый» может начать творить «темные» заклинания… и ничего ему за это не будет. Наводнив окрестные земли нежитью и посеяв в Сазуле смуту, он добился того, что внимание Совета надолго отвлеклось на созданную им проблему. Обучая молодых мэтров, он с помощью тварей сотворил для них целые тренировочные поля, чтобы их дар развивался как можно скорее. Кидая потом юные сердца под нож, он добился того, что чужие резервы стали уходить в специально придуманные алтари. С помощью которых он почти сумел воссоздать тот эффект, что был прописан в теории Складывания Энергетических Выбросов. И, вероятно, провел немало экспериментов, желая закончить то, что так и не было закончено главой «темной» Гильдии полвека назад… В Академии этот человек очень быстро нашел для себя полноценную паству. Молодые «светлые» дураки охотно верили в свое предназначение и в то, что исключительно их силами так называемый Учитель намеревается бороться с засильем нежити. Не зная, естественно, о том, она расплодилась сугубо его многолетними усилиями. По его приказу они, веря, что делают благое дело, регулярно похищали своих «темных» коллег и опробовали на них свои новые навыки. Не пытки, нет, и не издевательства…



Если бы на Хиссе не было капюшона, думаю, я бы увидел на ее лице хищную усмешку.
— …все во имя науки. Когда цель оправдывает средства, а цена уже не имеет значения. Каждого пленника они сперва препарировали или испытывали «темное» искусство, которое осваивали с максимально возможной скоростью, а потом добросовестно лечили и возвращали обратно, предварительно стерев из памяти последние воспоминания. Учебники им передавали здесь же, в Академии. А также домашние задания, вопросы для самоконтроля, практические навыки… Итогом такой подготовки всего через несколько лет будет твердая уверенность «светлой» молодежи, что мир вполне может обойтись без некромантов. Сейчас таких юношей и девушек немного, но с каждым годом будет становиться все больше и больше. К чему это приведет, вы уже видели: одно огромное пустое пятно на месте нашего мира. Которое образовалось или в результате его исчезновения, или же, как многие, наверное, догадались, явилось результатом неконтролируемого эксперимента с Иным. В результате которого недоученные демонологи не сумели сдержать призванных ими демонов и превратили цветущий мир в клоаку, очистить которую стало просто некому.



Я с пришибленным видом опустил голову, стараясь стать как можно более незаметным. Но на меня и так никто не смотрел. Кому интересен талантливый и любящий ввязываться в неприятности подросток, когда вокруг творятся такие жуткие вещи?
— Но ведь это случится еще нескоро? — вдруг рискнула нарушить всеобщее молчание маркиза и робко захлопала ресничками. — Даже если сейчас все плохо, у нас же есть время все исправить? Да?
Я мысленно вздохнул. Святые умертвия… ну кто пустил эту дуру в Совет?



Нич, судя по свирепому сопению из-под мантии, подумал о том же. Хорошо хоть, орать в голос не осмеливался — инкогнито все еще следовало соблюдать. Хотя потом, когда все закончится, ох, и наслушаюсь я от него!
— А сколько учеников было в этом… замешано? — справившись с голосом, спросил ректор.
— С помощью Невзуна и его призраков нам удалось выявить три группы. Одну вы уже видели — они получили удар чистым Светом и превратились в растения. Вторая и третья пока на свободе. Согласно контракту, их не тронули: Академия вправе сама определить меру их наказания.



— Благодарю, — устало отозвался магистр. — Надеюсь, вы назовете нам их имена?
Хисса ухмыльнулась и кинула на стол еще один шарик.
— Здесь — все адепты, деятельность которых показалась призракам сомнительной. Записи разговоров, круг общения, тайные знаки…
— Неужто у них были и такие? — неприятно удивился Нарди, а Рух мрачно засопел.
— Безусловно. Адепты вели себя крайне осторожно и слишком предусмотрительно… для юнцов.
— И они ведь не могли действовать совсем уж самостоятельно, — наконец-то сообразил Мкаш. — Да еще с таким размахом… но значит ли это, что где-то здесь находится и один из предателей короны?



Хисса беззвучно рассмеялась.
— Конечно. За ними не могли не присматривать. Поэтому ищите его здесь… совсем рядом… и даже ближе, чем вы думаете.
— Здесь?! — испуганно выдохнула маркиза и уставилась на коллег так, будто они уже подбирались к ее горлу с ножами и злобными ухмылками на исказившихся физиономиях. — ОН в этой комнате?!! Среди нас?!
— Но кто?! — взволнованно привстал со своего кресла ректор, торопливо оглядывая свой кабинет, а преподаватели в замешательстве переглянулись.



Я тонко улыбнулся.
— А вот это-то, господин магистр, и есть самый интересный вопрос.



Глава 18


«Вот так живешь себе, живешь… и даже не подозреваешь, что на самом деле ты — совсем не то, чем выглядишь».
Умертвие.
Мои слова вызвали у учителей кратковременный ступор. Все головы обернулись в мою сторону. На лицах магов, за исключением, быть может, Лонера и графа Экхимоса, было написано изумление. Но прежде, чем кто-либо открыл рот и невежливо посоветовал мне помолчать, пока «большие дяди» решают судьбы мира, мастер Ворг прокашлялся и хрипло заявил:



— Пусть Невзун договорит. Мне интересно послушать его выводы.
Я ожидаемо для всех смешался и даже позволил себе занервничать, однако потом перехватил напряженный взгляд ректора и вынужденно кивнул.
— Хорошо, я попробую. Только не судите меня строго. Я все-таки не заговорщик.
— Да говорите уже, Гираш, — устало потребовал мастер Рух. — Если, конечно, вам есть, что сказать.
— Кое-что есть, — медленно проговорил я и, сделав коротенькую паузу, с видимой неохотой начал пояснять: — Когда я выяснил, чем занимаются мои «светлые» коллеги, и увидел святилище, то довольно быстро пришел к тому же выводу, что и вы, мастер Мкаш: молодым людям кто-то помогает. Их определенно направляли, подсказывали, что делать, снабжали инструментами… согласитесь, боевые жезлы в закромах Академии просто так не валяются? Полноценных учебников по некромантии тоже осталось очень мало. Тем более, пособий для практических занятий. Но у адептов они были. Да и влияющий на разумы амулет Света тоже — редкая вещица. Прислать ее сюда совершенно нереально — Академия хорошо защищена, поэтому пронести мимо врат такой мощный артефакт…



— Задача абсолютно невозможная, — с ноткой раздражения поторопил меня друид. — Мы все это знаем, Невзун.
— Очень хорошо, — ничуть не смутился я. — Но тогда вы должны понимать: раз подобные вещи тут все-таки появились, значит доставили их НЕ через ворота. Пронесли другим способом. Тем, который для простых адептов недоступен. Отсюда и вывод — за парнями не просто присматривали и помогали, им помогали именно ЗДЕСЬ. С этого уровня. И сделать это мог лишь кто-то из преподавателей.
— Надеюсь, меня вы не подозреваете, Невзун? — высокомерно вздернула нос пришедшая в себя маркиза.



Я ее проигнорировал.
— Когда это стало очевидно, возник вопрос: занимался ли этим кто-то из помощников или же центральная фигура заговора контролировала все лично.
Сперва я решил, что для личного присмотра это как-то… мелко. Ну знаете, такой великий умелец, хитрец и почти что гений… и вдруг утирает сопли малолеткам? Маловероятно, решил я и довольно длительное время считал, что здесь работает кто-то попроще. К примеру, бывший ученик… речь же идет не просто о человеке, возжелавшем познать секреты бессмертия и перекроить мир по своему усмотрению — мы говорим именно о маге… точнее, о «светлом» маге. Которого все мы частенько ежедневно видим рядом и ничегошеньки не подозреваем.



— Почему это сразу о «светлом»? — сухо осведомился алхимик. — Может, злодей как раз «темный» и просто прикрывался нашими коллегами?
— Если бы Гильдия некромантов была жива, и кто-нибудь из мэтров мог сюда незаметно проникнуть, я бы, может, с вами согласился, — признал я частичную правоту мага. — Все-таки для обычных «светлых» взят слишком большой размах. Очень, знаете ли, смелый, рискованный, сильно отдающий духом непререкаемого превосходства. Это действительно в стиле некромантов. Но мэтров старой закалки больше нет. И даже для того, чтобы наскрести людей на новый курс «темного» отделения, руководству Академии пришлось приложить немало усилий. Не говоря уж о том, что руководить заговором должен был зрелый человек. Опытный. И весьма впечатляющих магических способностей.



Из некромантов же у нас есть только мэтр Кромм…
Лонер изобразил кривую ухмылку и демонстративно приподнял свою культю.
— А также мэтр Гриммор де Фугг…
Молодой человек вздрогнул, когда на него обратились все взгляды, во многих из которых проступила снисходительная усмешка, и густо покраснел.
Причем так по-детски, что посчитать его ужасным злодеем не смогла даже недалекая маркиза.
— Как вы сами видите, — заключил я, — вероятность участия этих «темных» в заговоре настолько ничтожна, что во внимание может не приниматься.



Преподаватели поспешно отвели глаза от неопытного парня и старого, циничного, но абсолютно беспомощного мэтра, и невпопад закашлялись.
— Значит, остаются только «светлые», — развел руками я, словно извиняясь за такой очевидный вывод. — И вот тогда я начал рассуждать… смотрите сами: у нас имеется полноценная, состоящая исключительно из «светлых» магов организация, о которой не имеет понятия даже Совет, уж не говоря о королевских ищейках. Организация достаточно сложная, многочисленная, тщательно замаскированная и существующая на протяжении многих лет.



Правда, для полноценного заговора ее цель показалась мне довольно странной — зачем так упорно биться над старыми черновиками и ограничиваться только этим, если можно свергнуть короля, распустить Совет магов или придумать что-то помасштабнее? Для чего так долго заниматься экспериментами и исследованиями, если их результаты почти не применяются на практике?
Произошедшее в моем баронстве наглядно свидетельствует о возможностях этих людей. Но дальше разгула хамелеонки в одном отдельно взятом месте они почему-то не пошли. Вся нежить, созданная в лабораториях, до сих пор прячется на окраинах, не особенно стремясь добраться до столицы. «Темные» маги похищаются тихо, незаметно, хотя из этого давно можно было раздуть очередную войну и извести их всех под корень. За прошедшие годы можно было превратить Сазул в заполоненные нечистью болота. Свергнуть Совет, установить свои законы, а потом мирно почивать на мягком диване и наслаждаться своей безоговорочной победой… Однако этого почему-то не происходит. Королевство, можно сказать, процветает. Нежити действительно много, с ней идет борьба, но какая-то вялая, без огонька, как будто ее умышленно сдерживают сверху, желая поддержать шаткое равновесие. Король у нас не дурак. И вроде пока не собирается умирать. Академия продолжает работать, даже новые программы придумала после того, как объявили амнистию некромантам, возродила традицию совместного обучения… но почему? Почему все так чинно и неторопливо, хотя, казалось бы, угроза вполне реальна? Выходит, к власти заговорщики не стремятся? Трон или кресло главы Совета захватывать не собираются? Согласитесь, это неправильно… если только тот, кто стоит за всем, УЖЕ не имеет достаточного для своих целей влияния и на Совет, и на короля.



Я медленно обвел глазами аудиторию.
— Потом мне вдруг пришла в голову и другая мысль: когда человеку, страстно увлеченному какой-то идеей, удается чего-то достичь и сделать так, чтобы придуманная им система работала без его участия, в какой-то момент перед ним встает выбор — что делать дальше? Все ключевые посты он уже передал ученикам и доверенным лицам, личного контроля больше не требуется — все работает само. Есть, кому позаботиться о сбоях, проблемах, возможных трудностях… остается только сидеть на месте и ждать результата. Но разве тому, кто столько лет упорно добивался успеха, можно вот так просто самоустраниться и ничего не делать? Думаю, нет. Чем-то он все-таки будет заниматься. А самое важное для него теперь — что? Или, вернее, кто?



— Новые ученики, — сглотнул мастер Рух, расширенными глазами посмотрев на окаменевшего ректора. — Он должен увеличивать число своих последователей.
— Верно, — одобрительно кивнул я. — И сделать это проще всего здесь, у вас на виду. Потому что Академия дает не только прямой доступ к легко внушаемым адептам, но и представляет собой прекрасное убежище, где никто не подумает искать нашего злодея.
— Я даже слушать это больше не хочу! — сердито свернула глазами маркиза, демонстративно отвернувшись.



— А я бы послушал, — задумчиво отозвался мастер Нарди, оценивающе поглядывая в мою сторону. — Все это звучит очень и очень… многообещающе.
Мастер Ворг криво усмехнулся.
— Мне тоже нравится ход его мыслей. Продолжайте, Невзун. Ваша теория весьма… правдоподобна.
— Спасибо, мастер, — серьезно поблагодарил я. — Мне пришлось немало поломать над ней голову. Надеюсь, вы не сочтете за дерзость признание, что поначалу я подозревал абсолютно всех?
— Это естественно, — снисходительно кивнул целитель. — Но меня больше интересует, к какому выводу вы пришли. Насмов мы еще выслушаем. Позже. А пока я хочу знать, насколько вы талантливы, молодой человек. И, как старый опытный интриган, убедиться, правильно ли я выбрал себе… ученика.



Как ни напряжена была обстановка, но преподаватели все же позволили себе слабые улыбки. Я тоже неопределенно улыбнулся и отвесил старику короткий поклон.
— Думаю, вам понравится.
— Очень на это надеюсь, — проскрипел Ворг и тут же согнулся в приступе сильного кашля.
Я терпеливо подождал, пока он судорожным движением вытащит из-под плаща бутылку с зельем и отхлебнет оттуда драгоценный настой, и только потом продолжил.
— На самом деле задумка была великолепной. Наш злодей имеет доступ к Совету… если не напрямую, то через кого-то. Имеет определенное влияние на его решения… полагаю, идея с амнистией, способной выманить на свет попрятавшихся по норам некромантов, отнюдь не была случайной. И слишком уж явно сыграла ему на руку. Он также имеет доступ во дворец и некоторое отношение к королевскому окружению. Без этого королевская гвардия еще лет тридцать назад должна была устроить решительное наступление на нежить и вычистить пораженные земли огнем и мечом, а не мялась бы до сих пор в нерешительности, ограничиваясь единичными стычками. Да и то, лишь когда прижмет. Этот человек безусловно умен — создать такую организацию и поддерживать ее жесткую иерархию далеко не каждый сумеет: для этого нужно обладать определенным опытом. Он также хитер и очень предусмотрителен, раз столько времени сумел оставаться в тени. Он определенно «светлый» маг с ОЧЕНЬ хорошими знаниями «темного» искусства. И, вероятно, прекрасный знаток порталов, потому что почти все его лаборатории были оборудованы если не полноценными телепортационными арками, то хотя бы «переносками».



Кроме того, он достаточно богат, чтобы без сожаления тратить средства на исследования. И еще — невероятно упорен, потому что никто другой на его месте не стал бы проводить десятилетия в поисках ответа на свои вопросы.
Плюс он превосходно знает историю. Посвящен во многие тайны обеих Гильдий. Одержим идеей собственного бессмертия… но при этом хочет достичь его лишь для себя одного…
— Почему вы так решили, Невзун? — удивился граф де Регилль.
— Потому что в противном случае он бы не стал работать тайком. Имея такие связи, он сразу поставил бы дело на широкую ногу. Привлек к этому известных мастеров, нашел тех, кто согласился оплатить их работу, минимизировал свои собственные траты, сосредоточившись на результате. Кроме того, уже сейчас все заинтересованные лица непременно обсуждали бы его успехи и неудачи в магическом сообществе. А он этого не хотел.



— Может, он собирался потом продать свой секрет за большие деньги? У нас достаточно богачей, которые выложили бы, не раздумывая, огромные суммы, чтобы получить шанс на вторую жизнь.
Я поморщился.
— Если бы этому человеку понадобились деньги, он бы сразу обратился в Совет магов. Однако наш злодей не просто гордый — он предпочел провернуть все тихо. Никого не привлекая, кроме абсолютно проверенных людей. Нет… я думаю, поначалу он просто не был по-настоящему уверен в успехе. А когда стало что-то получаться, решил, что первым делом получит бессмертие для себя. И, честно говоря, подумав обо всем этом, на роль главного злодея я сперва выбрал вас… мастер Умдобр.



Под моим взглядом ректор удивленно приподнял одну бровь. Преподаватели кто задумался, кто удивился, а кто искренне возмутился подобными инсинуациями. Но, поскольку сам он выразительно промолчал, позволяя закончить мою мысль, то никто не проронил ни слова. И я одобрительно кивнул, по достоинству оценив оказанное доверие.
— У вас были нужные связи, магистр, а также знания и полный доступ в хранилище Академии, где еще могли сохраниться старые книги. Вы — прекрасный знаток истории. Хороший маг. Вхожи в Совет. Вас знает и уважает король. Вы безусловно умны. Обладаете опытом руководителя. И, вероятнее всего, именно с вашей подачи была изменена программа обучения студентов и взят курс на постепенное сближение «темных» и «светлых» адептов…



— Верно, — впервые разлепил губы архимаг. — Прошение в Совет подавал именно я. И к моей просьбе прислушались, поскольку наши коллеги хорошо понимали, что последствия войны так просто преодолеть не удастся. К этому магическое сообщество придется приучать, начиная уже с юного возраста, чтобы хотя бы через несколько поколений свести взаимную неприязнь к минимуму.
— Это была очень хорошая идея, — согласился я, по-прежнему маяча у двери.
— Даже, можно сказать, слишком хорошая, потому и подозрительная. Именно она позволила «светлым» студентам без помех изучать азы «темного» искусства и наоборот. А в свете того, что тут творилось, ваша инициатива выглядит несколько… тревожной.



— Тем не менее, вы все же передумали? — спокойно осведомился «светлый».
— Да. Мои призраки следили за вами непрерывно. И убедились, что вы не только практически не покидаете Академию, но и, оставаясь в полном одиночестве… когда уже не нужно носить маску и притворяться тем, кем вы не являетесь… добросовестно исполняли свои обязанности, а также честно пытались разобраться в происходящем.
— Ну спасибо, — хмуро ответил ректор. — Позже мы еще с вами поговорим о взломе охранных заклинаний на моем кабинете и несанкционированной слежкой за руководством. Похоже, у вас разносторонние таланты, молодой человек. И некоторые из них я предпочел бы держать под контролем.



— Вообще-то я не взламывал ваш кабинет, — со вздохом признался я. Конечно, это — работа Нича. — У меня на это не хватило бы сил. Но от разговора увиливать не буду: вы в своем праве.
— Продолжайте, — так же хмуро велел магистр.
И я, изобразив неловкость, громко шмыгнул носом.
— Потом я подумал на тех, кому вы доверяли больше всего: на мастера Руха и леди де Ривье… господин друид, судя по манере его речи, когда-то имел непосредственное отношение к королевским дознавателям и, соответственно, тоже обладал многими нужными качествами… а миледи входит в Совет магов.



Что само по себе не могло не настораживать.
— Невзу-ун? — угрожающе протянула огневица, а ее глаза опасно сверкнули.
— Я думал о вас плохо недолго, — обезоруживающе улыбнулся я, старательно избегая ее грозного взгляда. — Лишь до того дня, пока не узнал, что ваш отец был ярым противником войны Гильдий и до самой своей смерти считал, что уничтожение доброй половины магического сообщества является результатом заговора. Он полагал, что все мы были обмануты. За что его подняли на смех и глумились даже после смерти, которая, на мой взгляд, случилась неоправданно рано. Тем не менее, после его ухода вы продолжили это непростое дело.



Добились пересмотра решения Совета об отказе в правах «темным» магам. И именно вашими усилиями закон об амнистии все же увидел свет. Конечно, можно было предположить, что вы, как профессиональная интриганка, таким образом выгораживали себя, прикрывая свои темные делишки… но вы были честны со мной и всеми своими адептами, леди. Даже в мелочах. А кроме того, вы плохо разбираетесь в пространственной магии. Поэтому я считаю для себя необходимым принести извинения… это были не вы, миледи. Мое почтение.



Графиня опешила, а я уже повернулся к Мкашу.
— Что же касается вас, мастер, то решение о вашей непричастности к последним событиям я принял гораздо позже. Когда призраки добыли неопровержимые доказательства вашей невиновности.
— Даже знать не хочу, что вы там узнали, Невзун, — процедил разгневанный маг.
Я только пожал плечами.
— Как пожелаете. Тогда, с вашего позволения, я продолжу… пожалуй, все согласятся, что мастера Свима, мастера Нарди и мастера Фугга из числа подозреваемых можно исключить сразу — они слишком молоды для столь грандиозной интриги. Мастер Зодис Краш подходит по возрасту, но он настолько увлечен своими зельями, что ничто иное его просто не интересует.



На одном из уроков я умышленно изменил состав одного из зелий, но он даже не стал выяснять, зачем это было нужно. И продемонстрировал удивительное равнодушие, когда я завел разговор о новых видах нежити.
— Проверял меня, паршивец? — недобро сузил глаза пожилой маг.
— Как и всех, мастер Краш, — примиряюще заметила остывшая графиня де Ривье. — Как и всех. Но, полагаю, вы сможете высказать свое возмущение позже. Давайте же дослушаем Невзуна.
Я благодарно ей кивнул.
— Потом я заинтересовался личностью госпожи маркизы…



Лилитана де Ракаш тут же встрепенулась и с презрением взглянула на соседей.
— Я тут абсолютно ни при чем!
— Безусловно, — коротко поклонился я. — При всех своих достоинствах у вас не получилось бы так талантливо сыграть… саму себя. Поэтому вы вне подозрений.
Ректор поспешил спрятал усмешку, вызванную моим непрозрачным намеком, но маркиза этого не заметила. Удовлетворившись ответом, она еще выше вздернула свой очаровательный носик и надменно замолчала.
— Графа Экхимоса мы тоже исключим, поскольку его сиятельство не обладает никаким даром, — отсалютовал я своему «опекуну». — Мастер Лиурой спас мне жизнь, поэтому подозревать его с моей стороны было бы настоящим свинством. Мастер Гриндер Ворг… ну, это мастер Гриндер Ворг. Про него мне пока нечего сказать. А вот мастер де Регилль и леди де Фоль… тут я, честно говоря, надолго растерялся.



— Почему же это? — слегка оживился старый целитель, на всякий случай еще разок отхлебнув из бутылки.
Я задумался.
— Они оба — члены Совета магов. И оба имели доступ к нужным документам.
У них есть все необходимые навыки и знания. А также широкие связи.
Средства. Влияние на короля… кто-нибудь помнит, что фамилия де Фоль имеет непосредственное отношение к одной из ветвей правящей династии? Тем более что, когда милорд ректор задумается об отставке, его место, скорее всего, займет именно вышеупомянутая леди?



На губах госпожи де Фоль появилась странная улыбка.
— В целом все верно, Невзун. За исключением того, что я не претендую ни на трон, ни на кресло ректора. Мне вполне хватает забот в Совете, чтобы вешать на себя дополнительные трудности. К тому же мастер Умдобр был и остается моим почтенным… супругом. И мне совершенно ни к чему портить ему репутацию, занимаясь какими-то сомнительными проектами.
— Супруг — это серьезный аргумент, — вынужденно согласился я под тихий шепот преподавателей. Видимо, не все знали. — Так что, если и подозревать вас в заговоре, то сразу обоих.



— А что? — игриво склонила головку набок госпожа ректор. — Это было бы забавно…
— Шари, сейчас не время для шуток, — недовольно нахмурился магистр.
— Как скажешь, дорогой. Я просто хотела немного снять напряжение.
Я едва не улыбнулся, услышав необычные нотки в голосе строгой и вечно серьезной магессы. И только тогда окончательно вычеркнул ее из своего мысленно списка.
— Судя по всему, остался только я? — воспользовавшись паузой, поднялся со своего кресла граф де Регилль. — Не так ли, Невзун? Вы ведь лишь обо мне не сказали ничего хорошего.



Я тяжело вздохнул.
— Просто я еще пребываю в сомнениях и не уверен до конца, насколько вы причастны к этому делу.
— Вот даже как? — пренебрежительно усмехнулся его сиятельство. — Но я ведь тоже вхожу в Совет магов, имею доступ в Академию, как официальный наблюдатель от Совета. Смею надеяться, что достаточно умен. Имею неплохие таланты в области пространственной и воздушной магии… мне, кстати, интересно, почему вы остальных членов Совета сюда не пригласили? Если уж подозревать, то всех!



— Остальных мы уже успели проверить, — невозмутимо откликнулся кто-то из насмов, о которых все почти забыли. — В последние пару недель только вас не было в городе, поэтому вы и были приглашены сюда.
— Чудесно! — с наигранным воодушевлением воскликнул де Регилль и всплеснул руками. — Мне теперь что, перед вами оправдываться?! Только из-за того, что какой-то юнец посчитал меня организатором непонятного заговора?!
— Не нужно ни перед кем оправдываться, — мурлыкнула молчавшая до этого Хисса. — Просто посмотрите одну небольшую запись… господин ректор, вы не активируете артефакт?



Слегка растерявшись от неожиданности, магистр все же сообразил, что он него требуется, и поспешил сжать чуть ранее отданную насмешницей следилку.
Над которой, едва сработал рунный ключ, возникло изображенное крупным планом надменное лицо отпрыска господина наблюдающего, а затем зазвучал и высокомерный голос:
— И ты тут, Невзун… снюхался с этими падальщиками, да? Небось, обломали тебе зубы наши старшие? А теперь примчался за помощью этого недоумка, чтобы прыгать вокруг них уже на пару?



Чуть позже тот же голос, только истерично — ненавидящий взвыл:
— «Темные» твари! Уничтожу вас всех! Давить вас надо было еще тогда!
Убийцы! Упыри!..
После чего изображение сразу сменилось, и вместо молодого графа возникло совсем другое лицо — обреченное, уставшее, но полное такой уверенности в своей правоте, что от сочетания с тем, что говорил «светлый», становилось жутко.
— …Это кто-то, кто хорошо знает наш распорядок. Знает нас. Видит регулярно и изучает наши ауры. Для ректора он слишком хорош, хотя… я уже ничему не удивлюсь. ЕМУ ведь не все подходят: говорят, он приглашает лишь тех, кто больше других способен к «темному» искусству…



Шипение и кратковременный обрыв записи.
— «Темных» осталось слишком мало. В Сазуле война — нежить и все такое… армия давно уже не справляется, окраины обезлюдели, крестьяне бегут… причем не только из Сазула… настоящих некромантов, как сам видишь, больше нет. А мы… можем хоть что-то… хоть за это и приходится дорого платить…
Еще раз шипение и еще один обрыв, за которым не слышно моего голоса.
— Когда ЕМУ кто-то нужен, он присылает вестника… обычный листок бумаги, сложенный в виде птицы… подбрасывает в комнаты, под парты, в книгохранилище… однажды даже у Ворга перед носом под труп подложил… хорошо, что старик в тот день задержался и ничего не заметил… ОН просто указывает, где найти ту или иную книгу. Мы находим, учим, потом возвращаем на то же место. Сроки тоже указывает ОН. Мы лишь выполняем…



Еще один перерыв.
— С нашего курса таких трое. С четвертого и пятого — столько же. С третьего — Регилль и его команда. Кто с седьмого и выше, я не знаю — мы их почти не видим. И они всегда в масках… у них точно есть выход в город, а достать бездомного или припозднившегося пьянчугу в подворотне — проще простого. Но когда-то и на нас… тренируются… когда Учитель велит. ОН считает, что мы должны знать, что делаем, и обязаны прочувствовать все на себе. Поэтому требует иногда, чтобы мы друг на друге… без этого нас не допускают… к самостоятельной практике… Думаешь, мы не знаем, каково это — лежать на жертвенном столе? А мы знаем… все там когда-то были… так что ты зря подумал о нас плохо… и мы всех вылечиваем. Всегда. Нам нужны только эмоции для ритуала.



Очередной пропуск и снова все тот же обреченный голос.
— Мы не видим карт — куда приведут, там и остаемся. На час или на всю ночь… наши перстни на это время теряют активность, поэтому-то я и думаю, что помогает кто-то из преподавателей. Один раз были на заброшенном погосте — зомби поднимали… другой — возле какой-то деревеньки… строили слабенький круг для преобразования нежити. А как-то раз нашу группу даже в окрестности столицы забросило. Там-то мы на второй пласт посвященных впервые и наткнулись…