Чужое сердце - Клеванский Кирилл

Я еще раз взглянул на девушку, и в ее глазах промелькнуло узнавание. Узнал и я.
– ТЫ!!! – завопила она.
– Еще три серебрушки накиньте, – сказал я, удерживая на весу трепыхающуюся девушку. Она уже отбросила попытки задушить меня и теперь активно работала ногами, пару раз даже попала.
– Вижу, вы уже знакомы? – не без удивления спросил старик.
Я только вздохнул и посмотрел в окно. И чем я так провинился? Кто ж меня за язык тянул? Да и работка предстоит не сахар. Мне что, самому теперь телохранителя нанимать?



Когда Лизбет успокоилась, то выдала гневную тираду, из которой я уяснил, что меня ждут самые страшные муки, по сравнению с которыми общество демонов бездны – это просто детский утренник. Высказавшись, леди вздернула носик, надула губки и ушла в неизвестном направлении. Мы с графом посидели еще немного, выпили, потом закусили принесенным ужином. Когда все или почти все вопросы были решены, я удалился в гостевую комнату.
Понятное дело, что недавний бродяга и наемник – это не самое притязательное существо, но такое великолепие заставит присвистнуть кого угодно. Надменный седой дворецкий отвел в меня в восточное крыло и даже выдал ключ. Немного помучившись с неподатливым замком, я таки попал в помещение. Тут же вспыхнули магические светильники, освещая огромное пространство площадью примерно семьдесят квадратных метров, что для одной комнаты действительно многовато.



Изношенные, потертые ботфорты я кинул на кресло, обитое бархатом, грязный плащ полетел на стул. Мятая с прорехами рубашка упала туда же. Оставшись лишь в штанах да с повязкой на руке, я плюхнулся на поистине королевскую кровать. Дернув за шнур, позволил балдахину закрыть пространство. Как только голова коснулась подушки, я тут же провалился в сон. Все-таки такой роскоши, как перина, теплое одеяло и перьевая подушка я был лишен уже семь долгих лет.
Утром, размявшись, я умял завтрак, стоявший на столике рядом с дверью, и, облачившись в родные обноски, отправился блуждать по коридорам. Когда я в очередной раз забрел в какой-то тупик, то проклял здешних планировщиков и выпрыгнул во двор.



Дул свежий ветер, наступила моя любимая декада. Почти год прошел с тех пор, как я валялся на холме и, казалось, держал на ладони весь мир. Но, увы, этот самый мир оказался куда больше, чем залитая солнцем и покрытая травой долина. Леса сменялись горами, реки – озерами, моря – океанами, города – странами, а конца все не было. Наверное, за одно это можно влюбиться в Ангадор, бесконечный мир, полный самых ярких красок.
Побродив по уютному саду, я миновал беседку и вышел к конюшне, где уже собрались все действующие лица. Смурная Лизбет, гордо восседавшая на пегой кобылке, уставший граф, нервно теребящий бороду, и надменный дворецкий, держащий за уздцы Шурку.



– Вас не так-то просто найти, – съязвил граф.
– Спасибо хорошим учителям, – развел я руками.
– Надо же, а я подумал, вы о побеге размышляете.
– Не без этого, – согласился и вскочил на коня. – Но тридцать золотых на дороге не валяются.
Дворецкий учтиво поклонился и отошел в тень. Лизбет, все еще морща носик, пришпорила лошадь, отправляя ее в галоп.
– Ройс! – властно скомандовал граф, и Шурка, который уже напряг все мускулы, чтобы сорваться в карьер, замер, словно окаменев.



– Что?
– У меня к вам еще одна просьба. Присмотрите за внучкой в Академии…
Я взглянул на волшебника, но увидел лишь сгорбленного старика.
– Хорошо, – кивнул я и хлопнул коня по шее. – Вы только не отправляйтесь к брату раньше, чем ответите на мой вопрос.
Ответ я уже не слышал. Шура мчал во весь опор, и свист ветра перекрывал все остальные звуки. Вскоре я догнал Лизбет, но не стал ее останавливать, просто пристроился сбоку и сбавил темп. Мой четвероногий друг – это не какая-то заезженная кобыла, это почти боевой конь, разве что породой не вышел. Сколько мы с ним битв пережили! Он и огонь перепрыгнет, и в бою поможет, как лягнет кого-нибудь – считай минус один вражина. В общем, Шура за последний год из простой ездовой лошади превратился в верного товарища, сильного и умного. И сама мысль о том, что его придется ставить в стойла Академии, заставляла мое сердце обливаться кровью. Хотя в этом есть и свои плюсы. Ведь и копытному надо развлекаться, а там хоть кобылки будут, не то что у наемников…



– Я в состоянии и сама добраться до столицы, – ядовито прошипела девушка, оставив все попытки вырваться вперед.
– Не сомневаюсь, – пожал плечами я. – Но работу все же выполню.
Лизбет хмыкнула, в очередной раз попыталась дотянуться точеным носиком до неба и замолчала. До самого вечера мы не проронили ни слова. Впрочем, я не особо и хотел чесать языком. Погода стояла прекрасная, вокруг зеленела природа, пели птицы, что еще для счастья надо? Возможно, пригодились бы новые ножны для сабель, а то в этих они болтаются и того гляди выпадут, но это дело наживное, а так – тишь да благодать.



Когда на небе уже пылали звезды и луна, я завел нас на опушку и, спрыгнув с коня, хотел помочь спуститься Лизбет. Но та отмахнулась и спорхнула на землю. Пожав плечами, я расстелил многострадальный спальник, пропахший дымом и другими сопутствующими запахами. Я на это уже давно перестал обращать внимание, а вот девушка явно не привычна к такому. Она прикрылась платочком и отошла на почтительное расстояние, где (надо отметить, без моей помощи) развернула свою подстилку. А с виду и не скажешь, что в походах бывала. Хотя с таким-то дедушкой…



Закончив с приготовлениями, я набрал хвороста, достал огниво и запалил костер. Трещали ветки, пели сверчки. По старой привычке я пододвинул спальник как можно ближе к огню и положил под изголовье кинжал. Лизбет же, наоборот, устроилась на самом краю, туда еле-еле дотягивал жар. Я подумал, что неплохо бы все же поговорить, но леди уже свернулась калачиком и демонстративно повернулась к лесу передом, ну а ко мне – не самой кошерной частью тела. Улыбнувшись, я снял черный от копоти котелок и плеснул в кружку кипятка. Повалил густой ароматный пар – листья пивницы, местной мяты, обладали поистине потрясающим запахом и вкусом. Отхлебнув немного, я разлегся на земле, расслабился и закемарил.



– А-а-а-а!
– Р-р-р-р!
Вскочив и вылив на ноги холодный чай, я узрел следующую картину. Лизбет, держа в дрожащей руке кинжал, стояла напротив черного как смоль волчары с ало-красными глазами и оскаленной пастью.
– Сделай что-нибудь! – завопила девушка.
Хищник прижал уши и пригнулся к земле.
– Не стой столбом! Убей его!
Признаться, на мгновение я растерялся. Казалось, всего секунду назад я просто прикрыл глаза, а судя по всему, выпал из реальности на добрых три, а то и на все четыре часа. Вон даже костер потух. Всех демонов бездны мне за пазуху! Прокол, достойный желторотого новобранца, – заснул на посту, ну просто обалдеть.



– Спокойно, – прошептал я и стал по-крабьи, бочком, перекрывать линию броска.
– Да прикончи ты его! – уже почти плакала будущая волшебница.
Волк продолжал рычать и скалиться. Задние ноги уперлись в землю, правая передняя чуть выставлена вперед, он готов нападать и убивать.
– Эй, зубастый! – рыкнул я на него. – Дуй давай отсюда, пока по самый хвост не огреб!
Черный от такой наглости ошалел и оттопырил уши.
– Проваливай, сказал. А то сейчас шашлык-машлык из тебя дэлать буду!



Тут я начал махать руками и топать ногами. Волк, кажется, окончательно выпал в осадок. Он склонил голову набок и, спрятав оскал, будто спрашивал: «Батенька, а не сошли ли вы с ума?» В конце концов через минут пять он, клянусь всеми богами, пожал плечами и, развернувшись, свалил в чащу. Утерев выступивший пот, я наклонился к кострищу, собрал ветки и снова зажег огонь. Только после этого до меня донесся слабый стон. Лизбет, упав на колени, спрятала лицо в ладошки, по ее пальцам струились серебряные слезы. Во второй раз за ночь я растерялся. За последние семь лет это первая женщина, которая плачет в моем присутствии, так что я не сразу сообразил, что надо делать. Но уже скоро достал плед, накрыл ее и, когда разогрелся котелок, протянул мятного чаю.



– Все уже хорошо, – мягким шепотом успокаивал я ее.
– Спасибо, – поблагодарила Лизбет, утерла слезы и отхлебнула чаю. – Вкусно.
– Еще бы, – хмыкнул я. – Мой рецепт. Так что цени.
Подтащив лежак, я уселся рядышком и тоже плеснул себе чайку. Вскоре я обнаружил, что правому плечу стало как-то тяжелее. Оказалось, Лизбет за неимением лучшего решила использовать его в качестве подушки.
– Почему ты его не убил? – спросила она.
Хороший вопрос. Можно ответить честно – мне лень возиться с дохлой тушей, а можно…



– Жизни не хватит – всех убивать.
– Ты поэтому тех мужиков в таверне не прибил?
– И поэтому тоже.
Графиня поерзала, устраиваясь поудобнее, и вскоре задышала ровнее.
– Завтра я снова буду зла на тебя, – сквозь сон прошептала она. – А сегодня, пожалуйста, останься со мной.
– Как пожелаете, ваша светлость.
М-да, этой ночью я выпил чаю больше, чем за последние полгода. И когда небо тронули первые рассветные лучи, посчитал за радость разбудить спящую красавицу. Лизбет, едва продрав глаза, вскочила и умчалась куда-то в глубь леса. Разведя руками, я собрал лагерь, на автомате замел следы и забрался на коня. Скоро ко мне присоединилась сама леди.



Вопреки своему обещанию сегодня она не доставляла особых хлопот. Держала темп, не пыталась вырваться, да и вообще была тише травы и ниже воды. К полудню мы добрались до столицы. Эх, бывают вещи, которые не меняются даже по прошествии тысячи лет. Нас встретили все те же высокие стены, три очереди и стражники, изнывающие от жары. Правда, в этот раз мне посчастливилось обойтись без долгих мытарств и взяток. У самых ворот нас ждали люди графа, они и забрали Лизбет. Та даже не обернулась. Кинув мне туго набитый мешочек, предводитель воинов, закованных в явно дорогие латы, что-то сказал. Вероятно, выдал оскорбительный намек. Но, пропустив укол мимо ушей, я во весь опор помчал в сторону банка наемников.



Это мой второй приезд в славную столицу, и опять я натыкаюсь на толпы народу. Благо теперь я не глазею на архитектуру и не рискую быть задавленным, так как сам нахожусь на проезжей части. Миновав улицу Плотников и оставив за спиной торговые ряды, я очутился на небольшой площади Четырех Банков. Один, самый высокий, с мраморной облицовкой и широким парадным крыльцом, носил название «Гастон и сыновья». Как нетрудно догадаться, принадлежал он гномьей братии. Увы, это мимо меня.
Следующим заведением был «Густав и братья», практически брат-близнец предыдущего банка. Еще одна гномовская конторка, видимо, конкурент первой, – и снова мимо. Третье здание, низенькое, невзрачное и без крыльца, – государственное заведение, аналог сбербанка, но снова мимо. Цель моего путешествия – одноэтажная халупа с выцветшей вывеской, на которой изображен меч и арбалет.



Спешившись и привязав Шурку к столбику, я, придерживая шляпу, зашел внутрь. Здесь было не лучше: скрипучий пол, обшарпанные стены и невзрачный старичок за стойкой.
– Чего желаете? – проскрипел пожухлый дед.
– Хочу выписать чек.
– Сумма?
– Все имеющиеся деньги на счету.
Старик покряхтел, нагнулся и достал какой-то артефакт, с виду кажущийся обычной железной пластиной.
– Приложите ладонь, – попросил клерк.
Недолго думая я выполнил его указание. По руке пробежали мурашки, а старик на пару секунд прикрыл глаза.



– Четыреста восемьдесят золотых ровно, – сказал он. – На чье имя выписывать?
– Оставьте эту графу пустой.
– Срок?
– До востребования.
Снова кряхтение, и старик выуживает тоненькую книженцию. Потом дергает из нее бланк, выводит там несколько каракулей и прижимает к нижнему углу перстень.
– Прошу.
Приняв чек и откланявшись, я вышел на улицу, вскочил на коня и во весь опор помчал к Академии. Сердце бешено билось, в висках стучала кровь. Казалось, что я снова на Мальгромской стене, передо мной сотни нимийцев, а по бокам лишь пропасть и смерть.



Конечно, тогда я выжил, но мандраж все не уходил. Спустя десять минут скачки я очутился прямо перед внутренней стеной. В этот раз здесь было просто море народу. И мне стало неуютно.
Подъезжали кареты, и из них вытекали, да-да, именно вытекали, настоящие леди в дорогих платьях. Рядом стояли кавалеры в парадных мундирах или фраках. Все вокруг сверкало. Перстни, алмазные подвески, серьги, кольца. Да здесь драгоценностей больше, чем в сокровищнице императора! Видимо, у местного высшего общества прием в Академию – это еще один повод покрасоваться своим достатком. И на этом фоне я выглядел, скажем так, не очень презентабельно. Наконец форменное издевательство (потому как каждый считал своей обязанностью бросить уничижительный взгляд в мою сторону и презрительно хмыкнуть) закончилось, и распахнулись двери.



Абитуриентов встретил мужчина средних лет, крепко сбитый, с густой черной бородой и жесткими чертами лица.
– Добро пожаловать! – прогремел он. На площади тут же воцарилась тишина. – Рад приветствовать вас на ежегодном испытании! Для начала объясню правила. Сейчас мы дружной колонной шагаем в административный корпус, где экзаменационная комиссия задаст вам несколько вопросов. В случае успеха состоится проверка магических способностей. Если все хорошо и здесь, то вас направят в казначейство, где вы оплатите минимум один год обучения. После этого считайте – вы студиозус. На этом все. Прошу за мной!



Встречающий развернулся и повел нас куда-то вглубь. Кстати, одет он был в самую обычную одежду, хотя я ожидал мантий, балахонов или ливрей. Сама же Академия не показалась мне чем-то особенным – обычный студенческий городок. Широкие улицы, утопающие в зелени, двухэтажные здания и несколько фонтанов – вот и все, что мне довелось увидеть. Вскоре мы уже выстроились в очередь перед длинным корпусом. Взглядом я выискивал Лизбет, но так и не смог ее отыскать. Очередь продвигалась не спеша. Впрочем, я каким-то неведомым чудом оказался чуть ли не в голове колонны и уже через двадцать минут предстал перед комиссией. За это время сюда успели попасть пять человек, и лишь один из них не вернулся, что свидетельствовало об успехе. Сейчас у меня сосало под ложечкой и слегка трусились колени.



В овальном зале за полукруглым столом сидели шестеро. Пожалуй, стоит описать каждого. Начну с крайнего левого. Им оказался наш встречающий, и заострять на нем внимание незачем. Справа от него сидела леди. Старые глаза сильно выделялись на фоне молоденького напомаженного личика. Мне она сразу не понравилась, от ее цепкого взгляда оторопь берет. Далее у нас пузан с лысиной и моноклем, прямо Ози номер два. Понятное дело, к нему я тоже не испытывал симпатий. Четвертым был глубокий старец с редкими, почти прозрачными волосами, желтыми ногтями и ярко-голубыми глазами. Казалось, он смотрит не на меня, а сквозь меня – знакомый взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Предпоследним в комиссии оказался мой ровесник, парень лет двадцати с безбашенной улыбкой. И шестой, вернее, шестая – пожилая леди, но она была столь обычна, что взгляду не за что зацепиться, ее и описывать пока не стоит.



– Имя? – спросил пухлый.
– Ройс, – ответил я и, улыбнувшись, добавил: – Тим Ройс.
– Откуда родом и немного о себе: краткая биография, чем занимался, почему хочешь стать магом.
– Родился и вырос в деревне Чистые Ключи, в возрасте четырнадцати лет попал в замковые слуги к графам Гайнесским, но через год замок пал. И я оказался на улице, но, слава богам, меня подобрал странствующий воин. Мы с ним много путешествовали, а потом я узнал, что обладаю магическими задатками, ну и решил испытать судьбу. Правда, денег не было, поэтому год назад пошел в наемники. Вот, собственно, и все.



– Где служил? – осведомилась обладательница молоденького личика и старых глаз.
– В «Пробитом золотом».
Девушка кивнула и что-то отметила в своем листке.
– А почему магом-то хочешь стать? – спросил ровесник.
– Потому что могу, – пожал плечами я.
Экзаменаторы переглянулись, и лишь старик все продолжал глядеть сквозь меня.
– Ладно, – махнул рукой пузан. – Милорд Сонмар, проверьте юношу.
Сердце забилось со скоростью бегущей лани, на спине выступил пот.



– Юноша, – вопреки ожиданиям у старика с небесно-голубыми глазами оказался очень чистый голос, – вы уверены, что хотите стать магом? Я вижу, у вас есть задатки, но они не очень велики, я бы даже сказал – малы. Вы потратите пять лет и целое состояние, но в итоге не получите ни славы, ни богатства, ни уважения, да и силы особой тоже.
Остальные маги зашептались. Кажется, они были недовольны стариком.
– Слава не спасет меня от холода, если я окажусь пещерах Харпуда, – пожал плечами я. – Я не смогу наесться золотом, блуждая по лесу, в бою уважение не прикроет мне спину. Ну а сила… – Тут я приобнажил клинки и снова убрал их в ножны. – Я не считаю себя слабаком.



– Что ж, видят боги, – старик приподнял краешки губ, – буду рад видеть вас на своей кафедре.
Лица экзаменаторов вытянулись, а пожилая мадам схватилась за сердце.
– Заклинатель, – произнес свой приговор седовласый. – Чертильщик.



Эпилог

Герцогиня Рейла эл Гийом
Рейла наконец-то сбежала от этого Дирга. Он слишком близко к сердцу принял наставление главы рода и действительно не отходил от сестренки ни на шаг. Вскоре это стало доставать. Так что когда комиссия выдала вердикт «стихийница», юная герцогиня выбежала во внутренний двор, всучила казначею чек и смылась в неизвестном направлении. Но вот беда, она совсем не умеет ориентироваться в пространстве…



– Где я? – прошептала леди.
Она обнаружила себя в каком-то парке, вокруг были одни деревья и трава. Девушка запаниковала и бросилась напролом. Продравшись через какой-то куст, она очутилась у подножия холма. На возвышении рос раскидистый толстенный дуб. Рейла решила забраться на холм и осмотреться: может, ей удастся найти дорогу и избежать подколок Дирга, а он ей такое точно не забудет.
Подобрав подол платья стоимостью сто двадцать золотых, она, аккуратно переставляя ноги, забралась на вершину и чуть не свалилась вниз. В тени, отбрасываемой кроной, устроился, прислонившись к стволу, молодой парень. Рядом с ним лежали черная шляпа и свернутый плащ той же расцветки. Юноша, закинув руки за голову, жевал травинку и мечтательно улыбался. Герцогиню разобрало любопытство. И дурак бы догадался, что этот некто не принадлежит к высшему свету и даже не дворянин, но при всем при этом он не обладал теми мужланскими чертами, свойственными остальным простолюдинам. Наоборот, лицо у него было доброе, с мягкими чертами.



– Прекрасный день, не правда ли? – Голос у него оказался очень приятным и смутно знакомым.
– День как день, – удивилась герцогиня.
– Возможно, – протянул незнакомец. – Но вы присядьте сюда. – Он похлопал рукой прямо рядом с собой.
Рейла растерялась. Это оскорбление? Или он просто не соображает, с кем говорит, из-за закрытых глаз?
– Присядьте, закройте глаза и наслаждайтесь. Не упустите возможность, иначе придется ждать еще целый год.
Герцогиня Гийом помялась, но все же присела на траву. Платье ей было не жалко, а вот любопытство стало непреодолимой силой. Прикрыв глаза, леди стала ждать, сама не зная чего. Когда чаша терпения уже почти наполнилась, Рейла ощутила нечто такое, что сложно передать словами. Тревоги куда-то ушли, вместо них на душе воцарилось спокойствие. Ласковые лучи солнца больше не казались палящим зноем, крона надежно укрывала от жара дневного светила. Северный ветер приносил прохладу и приятно обдувал лицо. Герцогиня задышала ровнее. Впервые за долгое время она смогла забыться. Природа обволакивала ее и качала, как заботливая мать качает ребенка. Теперь Рейла поняла, о чем говорил незнакомец. Но ей также показалось, что, если оставить все как есть, фактически это будет означать поражение, а ее род никогда не проигрывает.



– Если у тебя есть свободное время, лучше потратил бы его на что-нибудь стоящее, – упрекнула она незнакомца, впрочем даже не пытаясь открыть глаза.
Вдруг парень рассмеялся, но смех не был обиден, наоборот, от него веяло теплотой и радостью.
– Времени у меня теперь столько, что хватит на несколько жизней, – ответил он. – Так куда же мне торопиться?
Девушка не нашлась с ответом, ведь маги действительно живут дольше обычных людей. Но отступать она не собиралась и поэтому крепко задумалась над контраргументом.



– Миледи, – раздался чуть насмешливый голос, – вам не пристало находиться в обществе грязной обезьяны.
Рейла вскочила на ноги, но вовсе не из-за того, что ее задели эти слова. Она была обижена за этого парня, подарившего ей пусть минутный, но покой. На холме стояли еще трое парней, но двое из них были моложе незнакомца – примерно того же возраста, что и герцогиня. На них были богатые костюмы, но при этом у всех троих отсутствовал некий внутренний стержень.
– С каких пор дворянин указывает аристократу, что ему делать? – В голосе Рейлы звучала сталь.



Предводитель троицы широко распахнул глаза и тут же галантно поклонился.
– Прошу простить мне мою грубость, – затараторил он. – Я беспокоился лишь о вас.
– Разве я просила об этом?
– Прошу простить меня, – повторил юноша. – Больше не смею вас беспокоить.
Он развернулся и зашагал прочь. За ним поспешили и остальные, правда, один, которому было за двадцать, задержался. На его лице отразилась напряженная мысленная работа, будто он силился узнать кого-то, но не мог. Впрочем, через мгновение и он убрался с холма.



– Надеюсь, вы… – Рейла обернулась к незнакомцу и замерла.
Куда-то подевалось доброе юное лицо, на его месте теперь был страшный оскал матерого хищника. А взгляд буквально лучился яростью и жаждой крови. Помилуйте боги, от такого взора сами демоны сбегут обратно в бездну! Неожиданно герцогиня ощутила, как дрожат коленки и замирает сердце. Она застыла, поглощенная первобытным животным ужасом. Но наваждение прошло, и юноша снова стал добр и беззаботен. Он поднялся, поклонился и с улыбкой сказал:



– Спасибо, миледи.
Рейла так и осталась стоять, глядя вслед юноше. Вскоре она решила, что это была просто игра света и тени, а еще через мгновение на поляне появился запыхавшийся рыжеволосый парень.

Тим
Говорят, долги надо возвращать. Что ж, я затянул с этим на долгих семь лет. Пора уже отплатить Ройсу за подаренную жизнь. Я усмехнулся. Наверное, демон на левом плече сейчас смазывает трезубец, а ангел, сидя на правом, точит меч.
– Это будет веселый год, – усмехнулся я, вспоминая лица, которые не смогу забыть даже в следующей жизни. – Это точно будет самый веселый год…