Вечный дозор - Сергей Лукьяненко

Они с Гесером уставились друг на друга.

– Пять, – с вызовом сказал Гесер.

– Шесть, – ухмыльнулся Завулон.

Гесер протянул руку, Маша неохотно дала ему пластиковый пакет, в котором лежал злополучный нож.

– А, – сказал Гесер, близоруко прищурившись. – Но это мелочь.

– Но это – заклинание! – торжествующе сказал Завулон.

– Можно спросить какое? – не выдержал я.

– Удержание пружинки ножниц, – сказал Гесер. – Чтобы не отваливалась.

– Она действительно всегда отваливается! – оживился Кротов, глядя на пакет. – Какое интересное решение…

– «Венгер» покупать надо, – мрачно сказал Завулон. – Тогда и заклинания не потребуются.

Он встал, оправил свой короткий пиджачок и сказал:

– Ситуация понятна. Произошёл конфликт между Тёмным Иным шестого уровня, оборотнем Антоном Зуевым и бывшим Светлым Иным, ныне человеком Антоном Городецким. Конфликт произошёл на почве личной неприязни, зачинщиком выступил низший Иной Зуев. Защищаясь Городецкий нанёс удар перочинным ножиком, с нанесёнными на него рунами «Волчьей отравы», что вызвало быструю, хотя и мучительную смерть Зуева. Городецкий действовал в пределах самообороны, Дневной Дозор претензий не имеет.

– Но, шеф… – Маша сделала шаг вперёд. – Оборона с использованием незарегистрированного артефакта, согласно пункту девять параграфа восемь дуэльного уложения…

– Не имеет никакого отношения к данной ситуации, поскольку Городецкий – человек, – холодно сказал Завулон. – Люди, даже предназначенные лотерей в жертву низшим Иным, имеют право на оборону любыми способами. Это древнее и бесспорное правило.

Он ухмыльнулся и, понизив голос, добавил:

– Должны же у них быть хоть какие-то, пусть призрачные, шансы?

– Да, шеф… – Маша опустила голову.

Завулон ещё раз окинул взглядом моё жилище и с неожиданным сочувствием сказал:

– Антон, короткая жизнь ещё не означает, что надо уподобиться свинье и прожить её в хлеву. Я с удовольствием подарю тебе квартиру получше. И тоже с окнами на твой старый дом.

Ну надо же.

Дедушка и впрямь за меня переживает!

Я даже удержался от какой-нибудь язвительной реплики вслед Завулону.

Оба тёмных дозорных покинули мою квартиру вслед за своим шефом. Маша выглядела злой и проигравшей, очень уж ей хотелось доставить мне каких-нибудь неприятностей. А вот Павел Кротов глянул с симпатией и сочувствием, кивнул и даже почти решился руку протянуть на прощание, но потом посмотрел на Гесера и не стал.

Дверь за Тёмными захлопнулась и мы остались наедине с Гесером. Конечно, Тёмные могли бы вернуться через Сумрак, но только не при многослойной магической защите квартиры и не с Великим Иным на моей койке.

– Всё-таки Завулон балбес… – сварливо сказал Гесер.

– Он просто Тёмный и думает как Тёмный, – примирительно сказал я. – Для него история вполне убедительна.

– Завулон умеет думать как Тёмный, как Светлый и как серо-буро-малиновый в крапинку, – Гесер с кряхтением поднялся. – Если ты не против, Антон…

Я с удивлением наблюдал, как он достал из кармана своих мятых штанов курительную трубку.

Нет, меня удивило не то, что Пресветлый вдруг решил закурить. Он иногда баловался табаком. Меня смутило то, что в кармане места для трубки с длинным чубуком было маловато. К тому же она дымилась.

– Немножко против, – сказал я. – Мне тут ещё спать. А я нынче человек и немолодой. Мне здоровье надо беречь.

– Тебя не побеспокоит, – отмахнулся Гесер и неглубоко затянулся из трубки. Дым, действительно, исчезал в воздухе и никакого табачного запаха я не чувствовал. – Так что случилось на самом деле?

– Парень хотел мне помочь, – сказал я. – Предлагал укусить. Чтобы я стал оборотнем. Светлым.

Гесер посасывал трубку, глядя на меня. Потом сказал:

– Вот за что я люблю нашу молодёжь – это за доброту. А за что не люблю – так это за дурость. Ты ему объяснил, что сам Хена пробовал тебя обратить?

Я вспомнил, как огромный смилодон, в просторечии – «саблезубый тигр» подходит ко мне, рычит что-то, на его взгляд успокаивающее, и аккуратно прихватывает зубами плечо…

Как же ему было плохо. Куда хуже чем мне. Хена катался по каменному полу – всё это происходило в старинном особняке в Праге, где Инквизиция производила свои странные эксперименты, ревел, колотил и царапал морду лапами, пытался обратиться обратно в человека – и тут же перекидывался в зверя, блевал, отчаянно лизал пол, выл. Мне залечивала плечо суровая немолодая целительница, явно повидавшая всякого, но на Хену она поглядывала с истинным ужасом.

Потом Хена обернулся человеком и ушёл. Ничего не сказав.

Бедолагу Антона, скорее всего, укус бы убил.

– Дальше? – спросил Гесер.

– Я выпил глоток водки. Есть у меня такая привычка…

– Знаю.

– Парень выпил пива. Мы немного поговорили, я объяснил ему, что он мне не поможет и ушёл. Парень остался на остановке.

– Ты уверен, что уходя не вонзил ему нож в спину?

Я даже отвечать не стал, да Гесер и не ждал ответа. Он расхаживал с трубкой по комнате, став карикатурно похожим на товарища Сталина. Дымил напропалую и размышлял.

– Могу догадаться, почему ты ничего не сказал Тёмным, – решил Гесер. – Хвалю. Навык не теряешь. Но не могу понять, что это вообще было.

– Пытались меня подставить?

– Антон… – Гесер вздохнул. – Даже если ты убьёшь очередную ведьмочку Завулона прямо под старым развратником, он тебя отмажет. А не отмажет он, так отмажу я. Ты хоть понимаешь, как мы все тебе благодарны?

Я пожал плечами. Было уже поздно. В окнах дома напротив погас свет. Жена легла спать. А у Нади свет так и не зажигался.

– Надежда на дежурстве, – небрежно сказал Гесер. – Тренирую молодёжь, гоняю в ночное патрулирование.